К 1954 году выдающийся жеребец русской породы Гибрид (Гурон – Бразилия) Еланского конного завода под управлением Александра Бондаревского побил все рекорды в СССР. В 1953-м установил невероятный рекорд на дистанции 4800 м – 6.27,6 (при езде «отдельно на время)», который не побит до настоящего времени. Его результаты превосходили европейские рекорды, правда, были показаны в основном в заездах на свидетельство резвости без реальной борьбы на дорожке с соперниками.
В Швецию отправили пять резвейших лошадей, в том числе, конечно, Гибрида. Все ждали безоговорочных побед. Когда Бондаревский увидел шведских лошадей – соперников, его уверенность была несколько поколеблена. Во-первых, стандартбредная Франсез Бульварк считалась сильнейшей лошадью Европы. От одного только перечня ее побед могла закружиться голова: трижды чемпионка Швеции и дважды Скандинавии, победительница «Элитлоппа» и самых ценных призов Швеции и Италии, да еще и под управлением самого знаменитого тренера-наездника Европы Сорена Нордина из Швеции. Другой соперник – очень сильный шведский рысак Гей-Нун под управлением Гуннара Нордина, брата Сорена.
К тому же советская делегация узнала, что в ответственных стартах шведы практикуют езду с «лидером». Один или два рысака отряжаются для того, чтобы задать непосильный темп сопернику, измотать его резвыми рывками, в то время как фаворит едет у них в спине или чуть дальше, готовый на финише рвануться на смену уставшим «лидерам». Тогда отечественные стратеги решили противопоставить шведским «лидерам» своих, советских. В качестве фаворита был назначен Гибрид, а «лидерами» у него должны были ехать Первенец и Турист. Но подобные тактические ходы должны по многу раз наигрываться, а в Стокгольме на подготовку времени не было. В результате оба «лидера» сошли с дистанции еще на старте. Бондаревский оказался в одиночестве в борьбе со шведскими фаворитами и «лидерами», но он не сдался, тем более что верил в своего Гибрида. Пейс заезда был столь высоким, что первый «лидер», жеребец Карнэ, быстро отпал, но второй, Манифик, повел заезд, а за ним бежала Франсез Бульварк. Бондаревский знал, что, если он даст Манифику вести бег сравнительно тихо, то он может и сам выиграть, поэтому при первой возможности вклинился между Манификом и кобылой и начал «давить» лидера, усиливая и без того возросший темп. Манифик не до конца выполнил задачу и стал выпадать из бега, а на его место вышла Франсез Бульварк. Бондаревский продолжал «давить», но теперь уже на Франсез Бульварк, чтобы измотать ее и не допустить «коронного» финишного броска. Перед последним поворотом Гей-Нун почти догнал лидирующую пару. Бондаревский, конечно, не знал шведского языка, но, услышав переговоры братьев, понял их смысл. Сорен говорил, что кобыла устала и чтобы Гуннар выходил вперед. Он резко увеличил пейс на финишной, Бондаревский потянулся за ним, и это позволило Гей-Нуну обойти его с поля. Франсез Бульварк устала, и с каждым шагом Гибрид ее настигал, но с поля неудержимо несся к финишу Гей-Нун… Фотография этого финиша обошла все рысистые журналы мира. Впереди гнедой Гей-Нун, на шею сзади серый Гибрид, который тоже шею выигрывает у королевы Европы.
Этот результат Гибрида был признан большим успехом в Европе, а сам рысак был оценен как один из сильнейших на континенте. Уже в 1956 году было решено вести советских рысаков в эпицентр рысистого спорта, во Францию, на традиционный зимний митинг, включающий призы Америки, Франции, Парижа.
Столь представительная советская команда никогда прежде за границу не выезжала. Повезли Гибрида, перспективного орловца Отклика, трехлетнюю Вышку и еще шесть рысаков. С ними ехали шесть лучших наездников Советского Союза.
Поездка сложилась на редкость неудачно. Лошадей везли очень долго, по дороге Отклика простудили, к старту самого престижного приза Америки опоздали. Но, как потом оказалось, к счастью. Его выиграла выдающаяся кобыла Желинот.
Зато во всех остальных призах наши рысаки стартовали… И, о ужас, ни одна из наших лошадей не поднялась выше десятого места.
Возглавлял делегацию директор Московского ипподрома Михаил Тигранович Калантар. Его и сделали виновником неудачного выступления, хотя инициаторами мероприятия были министерские чиновники. Его сняли с должности. Для Калантара ипподром и все с ним связанное было делом жизни. Он не смог пережить случившегося и застрелился из наградного пистолета. На его памятнике на Ваганьковском кладбище выбита склоненная голова плачущей лошади.