Не Пушкин - лучше! или любимые стихи

[Marovi]

Давайте делиться!
(современность - на свой вкус))))
= И ты идешь по городу, и за тобой летят бабочки = Аля Кудряшева

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз – вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс – то есть почти что старый. Шорты с футболкой – простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара – листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька – он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче – ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге – и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя – с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", – бормочу сквозь сон. "Сорок", – смеется время. Сорок – и первая седина, сорок один – в больницу. Двадцать один – я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь – на десятом. Десять – кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь – на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Аля Кудряшева, 2007

 

[Marovi]

До линии фронта пять километров.
Вон снаряды приносит ветром,
говорят, нас возьмут со дня на день -
сложи вещи, всего брать не надо,
хотя может - пересидим,
дом есть дом - все дороги ведут не в Рим,
у соседей колодец, у нас неплохой подвал -
будем живы, коль Бог нам ту жизнь послал,
постели в коридоре - поспи или почитай,
а проснешься - то будет и мир, и май...

До линии фронта пятьдесят километров.
Я без работы, тебе платят не так-то щедро,
еще не ясно, что будет весной
(очередной призыв, очередной гумконвой),
успокой свою маму - фронт от нас далеко,
раньше хватало на колбасу, теперь лишь на молоко,
теперь я ни за кого - все они хороши,
выключи новости, включи музыку для души...

До линии фронта пятьсот километров.
В этом году не увидим Ай-Петри,
на майские в Турцию, дай бог не призовут -
у тебя зрение, пусть их дети сперва идут,
в субботу концерт - благотворительный, на АТО,
если б бесплатно - сходили б, а так тут что-то не то,
беженцев полный город - гопники и хамьё,
это не наша война, нам бы сберечь своё...

Линия фронта. Мультикам и ноздристый снег.
На них моя кровь.
Я только что умер.
За всех."

(с) Дарья Зорина

 

[Серенький Волчок]

У Кудряшовой офигительное!
У меня на Стихире дофига клевых поэтов. Надо поискать - принести.

Пока из Андрея Дементьева

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

1977

 

[Чудь]

Блин учуть Киплинга не притащила, а тут тока современные

 

[Marovi]

Блин учуть Киплинга не притащила, а тут тока современные

Эх, пусть будут вообще любимые) (но не Пушкин)))

 

[double fish]

*думает, транслировать по писят пятому разу гелескула лорку или нет*

 

[Marovi]

*думает, транслировать по писят пятому разу гелескула лорку или нет*

ни одного не помню)

 

[Чудь]

Ура!

Киплинг раз

We have fed our sea for a thousand years
And she calls us, still unfed,
Though there's never a wave of all her waves
But marks our English dead:
We have strawed our best to the weed's unrest,
To the shark and the sheering gull.
If blood be the price of admiralty,
Lord God, we ha' paid in full!

There's never a flood goes shoreward now
But lifts a keel we manned;
There's never an ebb goes seaward now
But drops our dead on the sand --
But slinks our dead on the sands forlore,
From the Ducies to the Swin.
If blood be the price of admiralty,
If blood be the price of admiralty,
Lord God, we ha' paid it in!

We must feed our sea for a thousand years,
For that is our doom and pride,
As it was when they sailed with the ~Golden Hind~,
Or the wreck that struck last tide --
Or the wreck that lies on the spouting reef
Where the ghastly blue-lights flare.
If blood be the price of admiralty,
If blood be the price of admiralty,
If blood be the price of admiralty,
Lord God, we ha' bought it fair!

Спойлер: Перевод Голя

Наше море кормили мы тысячи лет
И поныне кормим собой,
Хоть любая волна давно солона
И солон морской прибой:
Кровь англичан пьет океан
Веками - и все не сыт.
Если жизнью надо платить за власть -
Господи, счет покрыт!

Поднимает здесь любой прилив
Доски умерших кораблей,
Оставляет здесь любой отлив
Мертвецов на сырой земле -
Выплывают они на прибрежный песок
Из глухих пропастей дна.
Если жизнью надо платить за власть -
Господи, жизнью платить за власть! -
Мы заплатили сполна!

Нам кормить наше море тысячи лет
И в грядущем, как в старину.
Нам, давным-давно пошедшим на дно,
Или вам, идущим ко дну,-
Всем лежать средь снастей своих кораблей,
Средь останков своих бригантин.
Если жизнью надо платить за власть -
Господи, жизнью платить за власть,
Господи, собственной жизнью за власть! -
Каждый из нас властелин!

 

[double fish]

ни одного не помню)

так сомнабулический романс же!

Любовь моя, цвет зеленый.
Зеленого ветра всплески.
Далекий парусник в море,
далекий конь в перелеске.
Ночами, по грудь в тумане,
она у перил сидела -
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.
Любовь моя, цвет зеленый.
Лишь месяц цыганский выйдет,
весь мир с нее глаз не сводит -
и только она не видит.

Любовь моя, цвет зеленый.
Смолистая тень густеет.
Серебряный иней звездный
дорогу рассвету стелет.
Смоковница чистит ветер
наждачной своей листвою.
Гора одичалой кошкой
встает, ощетиня хвою.
Но кто придет? И откуда?
Навеки все опустело -
и снится горькое море
ее зеленому телу.

- Земляк, я отдать согласен
коня за ее изголовье,
за зеркало нож с насечкой
ц сбрую за эту кровлю.
Земляк, я из дальней Кабры
иду, истекая кровью.
- Будь воля на то моя,
была бы и речь недолгой.
Да я-то уже не я,
и дом мой уже не дом мой.
- Земляк, подостойней встретить
хотел бы я час мой смертный -
на простынях голландских
и на кровати медной.
Не видишь ты эту рану
от горла и до ключицы?
- Все кровью пропахло, парень,
и кровью твоей сочится,
а грудь твоя в темных розах
и смертной полна истомой.
Но я-то уже не я,
и дом мой уже не дом мой.
- Так дай хотя бы подняться
к высоким этим перилам!
О дайте, дайте подняться
к зеленым этим перилам,
к перилам лунного света
над гулом моря унылым!

И поднялись они оба
к этим перилам зеленым.
И след остался кровавый.
И был от слез он соленым.
Фонарики тусклой жестью
блестели в рассветной рани.
И сотней стеклянных бубнов
был утренний сон изранен.

Любовь моя, цвет зеленый.
Зеленого ветра всплески.
И вот уже два цыгана
стоят у перил железных.
Полынью, мятой и желчью
дохнуло с дальнего кряжа.
- Где же, земляк, она, - где же
горькая девушка наша?
Столько ночей дожидалась!
Столько ночей серебрило
темные косы, и тело,
и ледяные перила!

С зеленого дна бассейна,
качаясь, она глядела -
серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.
Баюкала зыбь цыганку,
и льдинка луны блестела.

И ночь была задушевной,
как тихий двор голубиный,
когда патруль полупьяный
вбежал, сорвав карабины...
Любовь моя, цвет зеленый.
Зеленого ветра всплески.
Далекий парусник в море,
далекий конь в перелеске.

 

[Серенький Волчок]

Любовь моя, цвет зеленый.
Зеленого ветра всплески.

Лисовин уже не понравиццо

 

[Чудь]

Киплинг два

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don’t deal in lies,
Or being hated, don’t give way to hating,
And yet don’t look too good, nor talk too wise:

If you can dream—and not make dreams your master;
If you can think—and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you’ve spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build ’em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: ‘Hold on!’

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings—nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds’ worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that’s in it,
And—which is more—you’ll be a Man, my son!

Спойлер: Перевод Лозинского

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил — жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы — не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтания,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неуловимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

 

[Чудь]

Invictus, Хенли

Out of the night that covers me,
Black as the pit from pole to pole,
I thank whatever gods may be
For my unconquerable soul.

In the fell clutch of circumstance
I have not winced nor cried aloud.
Under the bludgeonings of chance
My head is bloody, but unbowed.

Beyond this place of wrath and tears
Looms but the Horror of the shade,
And yet the menace of the years
Finds and shall find me unafraid.

It matters not how strait the gate,
How charged with punishments the scroll,
I am the master of my fate,
I am the captain of my soul.

Спойлер: Перевод, автора не знаю

Из-под покрова тьмы ночной,
Из чёрной ямы страшных мук
Благодарю я всех богов
За мой непокорённый дух.

И я, попав в тиски беды,
Не дрогнул и не застонал,
И под ударами судьбы
Я ранен был, но не упал.

Тропа лежит средь зла и слёз,
Дальнейший путь не ясен, пусть,
Но всё же трудностей и бед
Я, как и прежде, не боюсь.

Не важно, что врата узки,
Меня опасность не страшит.
Я — властелин своей судьбы,
Я — капитан своей души.

 

[double fish]

И вдогонку, сегодня искала и слушала, как раз в тему, Хелависы вот вам. Тут и послушать можно в исполнении автора как раз.
Мне в принципе Хелависа нра, а вот эта вещь особенно запала.

9.05

Радость моя - как разлом граната,
Дёсны сводит от вкуса и цвета.
Водой развести? - Что? Нет, не надо.
Видишь, в аду тоже бывает лето.
Счастье моё - взрыв бомбы кассетной,
С красным проводом синий намертво спутан;
Опускаются в ладони сухого ветра
Маленькие разноцветные парашюты.
Сердце моё - полнее Грааля,
День истекает полынным потом,
Ночь густо дышит летящей сталью,
Звёзды гудят в кровеносных сотах.
Рассвет из труб высекает ноты -
Скоро ль творения день девятый?
Закат настигнет за линией фронта,
А месяц, любовь моя, нынче пятый.
Тоска моя - как по руке отнятой;
Вдох - где же ты, выдох - где ты?
Мироздание отвечает мне канонадой:
Радуйся. Gaude. Gaudete.

 

[double fish]

Ну этот, наверное, все знают

Лучший друг

Джонни решил в такую сыграть игру:
Собрал всех друзей:
«А знаете, я умру.»
/Он говорит, а голос его дрожит/
«Врач мне сказал, две недели осталось жить,
Врач мне сказал, будет больно, ну, сущий ад,
Что умереть я сам буду даже рад. »

Расстроились все,
И плакали,
И скорбя,
Одни говорили «как же мы без тебя?»
Вторые сказали к другому сходить врачу,
А третьи участливо хлопали по плечу.

К вечеру Джонни оплакали все вокруг.

И только один, самый лучший и верный друг
Подумал секунду, накручивая усы...
Сказал:
«Я достану морфий, чувак.
Не ссы.»

Саша Кладбисче

 

[Marovi]

Requiem

Under the wide and starry sky
Dig the grave and let me lie.
Glad did I live and gladly die,
And I laid me down with a will.


This be the verse you grave for me;
Here he lies where he longed to be,
Home is the sailor, home from sea,
And the hunter home from the hill.


Robert Louis Stevenson

Спойлер: перевод кажись Маршака

К широкому небу лицом ввечеру
Положите меня, и я умру,
Я радостно жил и легко умру
И вам завещаю одно --
Написать на моей плите гробовой:
"Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой,
Он там, куда шел давно".

 

[Marovi]

Ну этот, наверное, все знают

Не знала! Круто)

 

[Dudkova Juliya]

Хуан Рамон Хименес.

У тебя по щеке пробежала слеза
И лицо у тебя исказило.
Что за сила в прозрачной как воздух слезе?
Что за страшная сила?

 

[Чудь]

Джио Россо

Я виноват во всём, я виноват заочно, в каждой войне и бойне, в каждой чужой беде. В том, что палящий день зябкой сменился ночью, в том, что колючий свитер, в том, что просрочен хлеб. Это из-за меня слякоть и непогода, пробки в час пик, простуда - всё по моей вине, падают самолеты с синего небосвода, сходят составы с рельсов, люди горят в огне.

Я виноват во всём, так повелось с рожденья, призраком, тварью, тенью, я приносил беду; мать покидала дом, хлопнув с досадой дверью, брат расшибал колени, мрак оживал в углу. В каждой пропавшей книжке, в каждом пятне на платье, в треснувшей каждой чашке был виноват лишь я. Я умерщвлял цветы, даже не смея рвать их, словно бы источая кожею самой яд.

Я виноват во всём: в том, что тебе не спится, в том, что твой чай с корицей в чашке давно остыл. Это из-за меня у златокудрых принцев сломаны колесницы и сожжены мосты. Это моя вина - что ты сломала ноготь, и порвала колготки, и провалила тест. Брось меня и ступай, в церковь, молиться Богу. Не приближайся если не надеваешь крест. Я навредил тебе и заразил несчастьем, я превратил в кошмары светлые прежде сны.

Сгинь, погаси свечу, (свет для меня опасен),
дай же мне захлебнуться в чувстве своей вины.

 

[Dudkova Juliya]

Седогривый,хромой старик,
Ты смотришь на меня так важно,
Превращается ржанье в крик,
Почему я не такой отважный?
Почему ты через века
Все рвёшься и рвёшься в бой?
А я, как последний слабак,
И мне не сравниться с тобой.
Восход над маковым полем,
От солнца знамёна алые,
Красное все, как кровавое море,
И братья твои гнедые да чалые.
Ты, старик, уже не боец...
Так зачем же ты смотришь в даль?
Затоптали твой бравый венец,
Закопали острую сталь.
Не нестись уж тебе стрелой
Под громкое рога пение,
Настал твой последний бой,
Но я верю - победа твоя.
Без сомнения...

 

[Dudkova Juliya]

Ну и еще Хименеса. Очень раньше увлекалась его творчеством)
Он
Захотелось луне - той, что плачет ночами, - прикоснуться к земле. Может, знаешь зачем? Чтоб меня опечалить?
Может, знаешь, откуда эта прихоть луны? Не с того ли случайно, что жасмина и нарда белизну облачала эта ночь и сливался аромат их с лучами... Или просто затем, чтоб меня опечалить?..
Может, знаешь, зачем белый свой аромат лепестки излучали?
Для чего в белый траур ночь тогда облачалась и, целуя меня, ты сквозь слёзы смеялась здесь, на этой земле... Чтоб меня опечалить?..
Этот смех, эти слёзы - что они означали? И твои поцелуи...

Она

Так... Хотела тебя опечалить...