Темная сторона Шиппер вышел на охоту - шиппер рад
- Автор темы Береника
- Дата начала
- Место обитания
- Обратная сторона луны
Ма, а стикеры будуть? 
- Место обитания
- Обратная сторона луны
- Место обитания
- Обратная сторона луны
Не прошло и года...
Сам Господь Бог не смог бы внушить мне даже малой толики того ужаса, который в этот момент пронзил всё моё существо. Он крепко схватил мою руку, его глаза сверкнули из-под насупленных бровей, заставив меня внутренне сжаться. Я вздрогнула, и он сжал челюсть.
«Сестра», - прошелестел он. Его взгляд остановился на моем лице, коротко задержавшись на губах, и скользнул ниже по телу. - «Вы сказали, что вас это не интересует».
Он настолько сконцентрировался на том, чтобы подобрать нужные слова, что не заметил, как начал нежно поглаживать мою руку большим пальцем.
«Вы тоже», - тихо ответила я.
С этими словами он отпустил мою руку и отвернулся, стараясь не смотреть на меня. Несмотря на полумрак в комнате, я заметила, как огонь смущения вспыхнул на его лице. Мое сердце встрепенулось, и я рассмеялась, несколько истерично, пытаясь перевести дух, и вновь поддавшись панике, когда увидела, как его голова склоняется еще ниже.
«Какой же дурак…» - проблеяла я, хихикнув. Я рискнула положить руку ему на плечо – он никак не отреагировал. Тогда я скользнула пальцами по его шее и щеке – он прикрыл глаза.
«Хочешь… поцеловать меня, Копиа?» - я набралась смелости и провела большим пальцем по его щеке. Он подался навстречу моему движению, тяжело дыша, повернул голову и коснулся губами моей ладони. Его усы царапнули мне кожу, и легкий трепет пронзил меня изнутри.
Он неуверенно подвинулся ближе, пытаясь оценить мою реакцию на сократившуюся дистанцию между нами. Интересно, он слышит, как громко колотится мое сердце? Оно, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Затаив дыхание, я подняла глаза и посмотрела на него. Мои губы приоткрылись. Он мялся в нерешительности. Его лицо было так близко, и его полуприкрытые глаза искали мой взгляд. Эта близость наполняла меня лихорадочным, почти наркотическим возбуждением – руки и ноги налились свинцом, дыхание стало хриплым, я неотрывно смотрела на его губы, и в моей голове стучало только одно: «Поцелуй меня! Поцелуй меня! Поцелуй меня!»
С неожиданной кротостью он прижал губы к моей щеке. Тихий вздох удивления сорвался с моих губ. Но я не была разочарована – ощущение прикосновения его горячих губ к моей щеке было божественным. Такой простой и милый жест заставил меня растаять, ощущая как пульсация между ног заглушает отчаянно яростное биение моего сердца.
Он медлил. Кончик его носа скользнул по скуле, и, когда его губы коснулись моей шеи, я прикрыла глаза.
«О, Господи!» - выдохнула я, провела рукой по мягким волосам и притянула его ближе. Я почувствовала едва уловимое движение его языка прежде, чем он отдернул голову. Я обхватила его лицо другой рукой, чувствуя, как пылают его щеки.
«Простите меня, Сестра!»
«Совершенно не за что извиняться!»
Я поцеловала его, и этого сразу же оказалось мало. Я скользнула языком между его губ, пока он не ответил на поцелуй. Я прижалась к нему плотнее и глубоко целовала его: я вдыхала его до головокружения, и, когда слышала его тихий стон, мое сердце захлебывалось. Он попытался дотянуться до меня, но мы сидели на скамье не самым удобным образом; я встала, не отрываясь от его губ, пытаясь забраться к нему на колени и расположиться так, чтобы быть как можно ближе. Когда я встала, мои ноги дрожали, и, споткнувшись, я охнула и оторвалась от него. Он немедленно притянул меня обратно. Наконец, широко раздвинув ноги, я оседлала его бедра. Последнее, что я увидела, когда поцеловала его снова, это шок и изумление в его глазах.
Я сидела на нем, мои руки обвивали его шею, наши тела отчаянно прижимались друг к другу, его поцелуи становились безрассудными и жадными, а усы щекотали мне губы, когда он, задыхаясь, торопливо скользил ниже, чтобы поцеловать меня в шею. Я чувствовала твердые мышцы его бедра, которое прижималось ко мне как раз в самой желанной мною точке моего тела. Я задрала подол юбки и начала тереться о его ногу, прорезая темноту стонами наслаждения.
Кожа его перчаток скользила по моему телу. Он сжал мои бедра, когда я покачивалась, еще сильнее притянув меня к себе; плотно прижавшись ногой к ширинке его брюк, я чувствовала, как сильно он возбужден.
«Копиа, - выдохнула я, сжав пальцами его волосы, - Ты хочешь меня?»
Тяжело вздохнув, он уткнулся мне в шею. Я не удержалась и прикоснулась к его члену, поразившись его массивности. Он прижимался ко мне всем телом, и я чувствовала, как он был напряжен. Еще сильнее прижавшись к его бедру, я сжала руку на ширинке его брюк, и, пробежав пальцами вдоль его члена, оценила его размер - я была права – он был очень большим. Сердце колотилось с бешеной скоростью, и я лихорадочно прикидывала, насколько возможно просто отодвинуть трусики, и заняться сексом прямо вот так, сидя у него на коленях. Я представляла, как безжалостно - до потери чувствительности в ногах - он выплескивает все свое напряжение в меня… И хотела этого!
Одна только мысль об этом переполнила чашу – я вцепилась ему в плечи и двигалась верхом на его бедре, пока не кончила. Но этого было недостаточно: я хотела больше, я хотела чувствовать прикосновения его обнаженного тела. Он отклонился и, открыв глаза, я увидела, что он пристально смотрит на меня.
«Сестра… Ты только что..?»
Я вспыхнула в свою очередь, и захихикала, коротко кивнув. Я взглянула на него - о, Люцифер! – покрасневший, с взъерошенными волосами, он смотрел на меня с таким же потрясением, с каким смотрит человек, увидевший инопланетянина, прилетевшего из космоса.
«С… Со мной?» - моргнув, недоверчиво прошептал он.
«Ага. Почему тебя это так удивляет?» - я обняла его за шею, но он отвел глаза, пытаясь взять себя в руки.
«Копиа, с тобой все в порядке?»
Он медленно кивнул и откашлялся.
«Это… слишком», - произнес он, и едва ли он мог сейчас выразить больше. Он наклонил голову, и я поцеловала его в лоб, не в силах устоять, чтобы не прижать его к груди. И только сейчас я осознала, что его тело все еще было горячим и напряженным – его член упирался мне в ногу.
«Позволь мне помочь…?» - прошептала я, поглаживая его сквозь брюки. В смятении он смотрел на мою руку, и затем слегка покачал головой.
Я замерла.
Нарастала странная неловкость. Без лишних церемоний я слезла с его ноги и расправила юбки, все еще чувствуя слабость в коленях. Он сидел, свесив голову, и я не могла видеть его лица.
«Спасибо, сестра», - пробормотал он. Я вспыхнула от захлестнувшего меня смущения. Еще несколько минут назад он так отчаянно прижимал меня - наверняка, остались синяки – а сейчас был даже не в состоянии взглянуть на меня.
Ему нужно было побыть одному – это было очевидно. А мне нужен был холодный душ. Поколебавшись секунду, я пожелала ему спокойной ночи и направилась к двери.
Перед самой дверью я оглянулась - он сидел, обхватив голову руками.
-
Я провела беспокойную ночь. И, хотя дождь уже какое-то время не шел, после заката температура все равно падала ниже нуля, превращая мою жалкую маленькую спальню в древнем каменном аббатстве в холодильник. Свернувшись калачиком под толстыми покрывалами, я подумала о нем: его жарких настойчивых поцелуях и едва сдерживаемом желании, которое выдавали только крепкие объятия. С мыслями об этом, я ласкала себя, закрыв глаза и глуша стоны, уткнувшись в подушку. Воскрешая в памяти моменты поцелуев и прикосновений, я почти была готова кончить… как вдруг, внезапно вспомнив его отказ, жгучая обида и стыд нахлынули на меня, и от смущения меня неприятно затошнило. Я застряла в неком подобии ужасного чистилища: неутолимая жажда терзала меня, медленно и неотвратимо, и любое облегчение ускользало от меня, как вода сквозь пальцы в песок.
Затем, как только остатки сна начали овладевать мной, мысль о Папе пронзила мое сознание, и беспокойство, теперь уже по другой причине, полностью охватило меня.
Я всегда была уверена, что у Папы были другие – не думаю, что он страдал от нехватки желающих. Но разве он не сказал мне, что я – единственная в его постели? Странное чувство. Я могла бы расхохотаться при мысли, что я могу называть его бойфрендом или как-нибудь еще в этом роде, но значило ли это, что между нами было что-то особенное. Что, черт возьми, это значит? А если и было (или это был всего лишь предлог, обязывающий меня не прыгать по чужим постелям, как любят делать некоторые Сестры), тогда значит ли это, что мою последнюю встречу с Кардиналом можно расценивать как…?
Но мы не занимались сексом. Это был только поцелуй. Несколько поцелуев. И довольно откровенные ласки. И, в конце концов, это было в рамках того, о чем просил меня Папа. Возможно, если он спросит, я могу невзначай упомянуть, что делала это, чтобы расположить его к себе и выудить больше информации.
Я откинулась на спину и тяжело вздохнула.
Как будто он купился бы на это.
-
Я все еще не спала, когда первые лучи солнца просочились сквозь занавески. В процессе многочасовых переживаний ответ так и не пришел ко мне. Вместо этого у меня появился план.
Дурацкий план, но это было хоть что-то.
Сейчас я бы предпочла, чтобы с меня содрали кожу, нежели выбираться из теплой постели и красться по замерзшим коридорам аббатства, но это было неизбежное зло. Я брела сквозь спящее здание - тонкий халат едва ли мог спасти меня от пронизывающего холода - и с каждым выдохом я выпускала облачко пара.
Я остановилась перед дверью его апартаментов и тихо постучала условным стуком, чтобы он мог понять, что это я. Стуча зубами, я поспешно скользнула внутрь; он уже стоял перед дверью своей спальни, одетый в пижамные штаны и с краской на лице.
«Дорогая?»
«Нам надо поговорить, Папа!» Я стояла перед ним, плотно запахнув халат. С нежностью в сонных глазах он провел по моей щеке костяшками пальцев.
«Mio amore, ты холодна как лед!» - охнул он, направляя меня к кровати, несмотря на мои протесты. Он посадил меня рядом, завернул в простыни, и удовлетворенно поцеловал в лоб.
Я действительно хотела сделать все одним махом: сказать то, что я должна была сказать и быстро вернуться в свою спальню. Однако, невероятное тепло, исходившее от него, уже начало согревать мою кожу, и я крепко обнимала его, поджав под себя ноги.
«Почему ты здесь, дорогая? – он провел пальцем по моей щеке, приподнимая голову. – Нет, ты не подумай, я не против».
И теперь, когда я была здесь в его объятиях, и он смотрел на меня так, как будто я была любовью всей его жизни, мой первоначальный план быть честной полностью испарился. Папа ждал, подняв брови. Я сглотнула.
«Сложно объяснить», - промямлила я, поерзав.
Он быстро взглянул на часы и пожал плечами: «Говори сейчас, мне надо идти».
«Подожди! Куда идти?»
Без единого предупреждения этот сукин сын сгреб меня вместе с простынями, перенес в другую часть комнаты, поставил на ноги, и скрылся за дверью ванной комнаты. От неожиданности я противно пискнула. До меня донесся шум воды, затем он появился снова, улыбаясь.
«Папа, я знаю, что тебе надо собираться, но мне очень надо поговорить с тобой!»
«Конечно. Тогда, mio amore, я послушаю тебя оттуда, идет? – он жестом указал в сторону душевой кабины, за стеклом которой уже клубился пар. – Правда, там шумно. Сомневаюсь, что услышу тебя. Дорогая, а не хочешь присоединиться?»
«Господи Иисусе! – выдохнула я. – Я здесь не для быстрого утреннего перепихона. Мне, правда, есть, что сказать тебе!»
«Окей, никакого секса, - подмигнул он, - Так ты идешь?»
Передо мной клубился теплый пар ванной комнаты, за моей спиной простирался холод его спальни. Мгновение ока я скинула простыни, нырнула в ванную и закрыла дверь, попутно снимая халат и пижаму. Папа наблюдал за мной.
«Что? Ты все уже видел!» - съерничала я, стягивая резинку с запястья, чтобы собрать волосы.
«Ты красивая, - вздохнул он, отодвигая стеклянную дверцу душевой. – Дамы впереди!»
«Вперед», - поправила я, ныряя под волшебные потоки воды. Он скинул пижаму и присоединился ко мне, задвинув за собой стеклянную дверцу.
Я была полна решимости не мочить волосы, однако, ощущение теплой воды на замерзшей коже было божественным: подставив спину под струю воды, я старалась сделать так, чтобы она покрывала как можно больше моего тела. Холод, казалось, пробрал меня до костей, и теперь, горячая вода мягко согревала меня. Папа погладил меня по плечу и взял немного мыла.
«Я снова встречалась с Кардиналом», - начала я. Он перестал намыливать руки и взглянул на меня: «Правда?»
«Ага. И ничего не обнаружила. Серьезно, Папа, думаю, если тебе так нужна информация, тебе лучше самому спросить Папу Нихила и Сестру Императрицу».
Он медленно поднес руки к лицу и аккуратно потер его. Мои слова повисли в воздухе на несколько тяжелых мгновений. Он подставил лицо под струю воды, смыл краску и, откинув волосы назад, повернулся ко мне.
«Окей, - ответил он, как всегда, акцентируя последний слог. – Ты нервничаешь».
«Очень. Говорю тебе, Папа, если я вернусь, может случиться кое-что».
Он склонил голову на бок.
«Что, дорогая?»
«Кое-что», - я бросила на него самый выразительный взгляд, надеясь, что он поймет меня. Как будто читая мои мысли, он медленно кивнул.
Он провел рукой по моему лицу. «Если ты не хочешь больше ходить туда, я пойму. Я найду другой способ».
«Хорошо, - я накрыла его руку своей рукой. – Но что, если я все же встречусь с ним снова и окажусь права? Что, если я приду, и это случится?»
Он искал мой взгляд. Вода падала на него, стекая каплями по лицу. Я протянула руку, чтобы стереть незамеченное пятнышко краски с его щеки.
«Как там говорится… - прошептал он со вздохом, - Il fine giustifica i mezzi.»
«Цель оправдывает средства.»
Он нагнулся и поцеловал меня в переносицу.
«Дай мне знать, если пойдешь к нему снова», - прошептал он, обхватывая мое лицо руками.
«Хорошо», - вдохнула я, наблюдая, как расширились его зрачки. Он облизнул губы.
«Расскажи мне все!» - с нажимом повторил он. Его лицо было так близко, что всё, что я могла видеть – это его глаза.
Я кивнула, и он поцеловал меня крепче, чем я ожидала. Я коснулась спиной холодного кафеля и дернулась, но он не обратил никакого внимания, продолжая целовать меня в шею. Он прижал меня к стене, и я чувствовала, что его член упирается мне в бедро. Я протянула руку и обхватила его. Он усмехнулся и прижал меня еще сильнее.
«Обещаешь?»
«Все, что захочешь, - я прикрыла глаза. – Я уже в твоих руках и без одежды.»
Почувствовав, как он возбуждается, я обхватила его член у основания и ухмыльнулась.
«Кроме того, это займет всего несколько минут.»
«Плутовка!» - прошипел он, впиваясь в мои губы.
«Сестра», - прошелестел он. Его взгляд остановился на моем лице, коротко задержавшись на губах, и скользнул ниже по телу. - «Вы сказали, что вас это не интересует».
Он настолько сконцентрировался на том, чтобы подобрать нужные слова, что не заметил, как начал нежно поглаживать мою руку большим пальцем.
«Вы тоже», - тихо ответила я.
С этими словами он отпустил мою руку и отвернулся, стараясь не смотреть на меня. Несмотря на полумрак в комнате, я заметила, как огонь смущения вспыхнул на его лице. Мое сердце встрепенулось, и я рассмеялась, несколько истерично, пытаясь перевести дух, и вновь поддавшись панике, когда увидела, как его голова склоняется еще ниже.
«Какой же дурак…» - проблеяла я, хихикнув. Я рискнула положить руку ему на плечо – он никак не отреагировал. Тогда я скользнула пальцами по его шее и щеке – он прикрыл глаза.
«Хочешь… поцеловать меня, Копиа?» - я набралась смелости и провела большим пальцем по его щеке. Он подался навстречу моему движению, тяжело дыша, повернул голову и коснулся губами моей ладони. Его усы царапнули мне кожу, и легкий трепет пронзил меня изнутри.
Он неуверенно подвинулся ближе, пытаясь оценить мою реакцию на сократившуюся дистанцию между нами. Интересно, он слышит, как громко колотится мое сердце? Оно, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Затаив дыхание, я подняла глаза и посмотрела на него. Мои губы приоткрылись. Он мялся в нерешительности. Его лицо было так близко, и его полуприкрытые глаза искали мой взгляд. Эта близость наполняла меня лихорадочным, почти наркотическим возбуждением – руки и ноги налились свинцом, дыхание стало хриплым, я неотрывно смотрела на его губы, и в моей голове стучало только одно: «Поцелуй меня! Поцелуй меня! Поцелуй меня!»
С неожиданной кротостью он прижал губы к моей щеке. Тихий вздох удивления сорвался с моих губ. Но я не была разочарована – ощущение прикосновения его горячих губ к моей щеке было божественным. Такой простой и милый жест заставил меня растаять, ощущая как пульсация между ног заглушает отчаянно яростное биение моего сердца.
Он медлил. Кончик его носа скользнул по скуле, и, когда его губы коснулись моей шеи, я прикрыла глаза.
«О, Господи!» - выдохнула я, провела рукой по мягким волосам и притянула его ближе. Я почувствовала едва уловимое движение его языка прежде, чем он отдернул голову. Я обхватила его лицо другой рукой, чувствуя, как пылают его щеки.
«Простите меня, Сестра!»
«Совершенно не за что извиняться!»
Я поцеловала его, и этого сразу же оказалось мало. Я скользнула языком между его губ, пока он не ответил на поцелуй. Я прижалась к нему плотнее и глубоко целовала его: я вдыхала его до головокружения, и, когда слышала его тихий стон, мое сердце захлебывалось. Он попытался дотянуться до меня, но мы сидели на скамье не самым удобным образом; я встала, не отрываясь от его губ, пытаясь забраться к нему на колени и расположиться так, чтобы быть как можно ближе. Когда я встала, мои ноги дрожали, и, споткнувшись, я охнула и оторвалась от него. Он немедленно притянул меня обратно. Наконец, широко раздвинув ноги, я оседлала его бедра. Последнее, что я увидела, когда поцеловала его снова, это шок и изумление в его глазах.
Я сидела на нем, мои руки обвивали его шею, наши тела отчаянно прижимались друг к другу, его поцелуи становились безрассудными и жадными, а усы щекотали мне губы, когда он, задыхаясь, торопливо скользил ниже, чтобы поцеловать меня в шею. Я чувствовала твердые мышцы его бедра, которое прижималось ко мне как раз в самой желанной мною точке моего тела. Я задрала подол юбки и начала тереться о его ногу, прорезая темноту стонами наслаждения.
Кожа его перчаток скользила по моему телу. Он сжал мои бедра, когда я покачивалась, еще сильнее притянув меня к себе; плотно прижавшись ногой к ширинке его брюк, я чувствовала, как сильно он возбужден.
«Копиа, - выдохнула я, сжав пальцами его волосы, - Ты хочешь меня?»
Тяжело вздохнув, он уткнулся мне в шею. Я не удержалась и прикоснулась к его члену, поразившись его массивности. Он прижимался ко мне всем телом, и я чувствовала, как он был напряжен. Еще сильнее прижавшись к его бедру, я сжала руку на ширинке его брюк, и, пробежав пальцами вдоль его члена, оценила его размер - я была права – он был очень большим. Сердце колотилось с бешеной скоростью, и я лихорадочно прикидывала, насколько возможно просто отодвинуть трусики, и заняться сексом прямо вот так, сидя у него на коленях. Я представляла, как безжалостно - до потери чувствительности в ногах - он выплескивает все свое напряжение в меня… И хотела этого!
Одна только мысль об этом переполнила чашу – я вцепилась ему в плечи и двигалась верхом на его бедре, пока не кончила. Но этого было недостаточно: я хотела больше, я хотела чувствовать прикосновения его обнаженного тела. Он отклонился и, открыв глаза, я увидела, что он пристально смотрит на меня.
«Сестра… Ты только что..?»
Я вспыхнула в свою очередь, и захихикала, коротко кивнув. Я взглянула на него - о, Люцифер! – покрасневший, с взъерошенными волосами, он смотрел на меня с таким же потрясением, с каким смотрит человек, увидевший инопланетянина, прилетевшего из космоса.
«С… Со мной?» - моргнув, недоверчиво прошептал он.
«Ага. Почему тебя это так удивляет?» - я обняла его за шею, но он отвел глаза, пытаясь взять себя в руки.
«Копиа, с тобой все в порядке?»
Он медленно кивнул и откашлялся.
«Это… слишком», - произнес он, и едва ли он мог сейчас выразить больше. Он наклонил голову, и я поцеловала его в лоб, не в силах устоять, чтобы не прижать его к груди. И только сейчас я осознала, что его тело все еще было горячим и напряженным – его член упирался мне в ногу.
«Позволь мне помочь…?» - прошептала я, поглаживая его сквозь брюки. В смятении он смотрел на мою руку, и затем слегка покачал головой.
Я замерла.
Нарастала странная неловкость. Без лишних церемоний я слезла с его ноги и расправила юбки, все еще чувствуя слабость в коленях. Он сидел, свесив голову, и я не могла видеть его лица.
«Спасибо, сестра», - пробормотал он. Я вспыхнула от захлестнувшего меня смущения. Еще несколько минут назад он так отчаянно прижимал меня - наверняка, остались синяки – а сейчас был даже не в состоянии взглянуть на меня.
Ему нужно было побыть одному – это было очевидно. А мне нужен был холодный душ. Поколебавшись секунду, я пожелала ему спокойной ночи и направилась к двери.
Перед самой дверью я оглянулась - он сидел, обхватив голову руками.
-
Я провела беспокойную ночь. И, хотя дождь уже какое-то время не шел, после заката температура все равно падала ниже нуля, превращая мою жалкую маленькую спальню в древнем каменном аббатстве в холодильник. Свернувшись калачиком под толстыми покрывалами, я подумала о нем: его жарких настойчивых поцелуях и едва сдерживаемом желании, которое выдавали только крепкие объятия. С мыслями об этом, я ласкала себя, закрыв глаза и глуша стоны, уткнувшись в подушку. Воскрешая в памяти моменты поцелуев и прикосновений, я почти была готова кончить… как вдруг, внезапно вспомнив его отказ, жгучая обида и стыд нахлынули на меня, и от смущения меня неприятно затошнило. Я застряла в неком подобии ужасного чистилища: неутолимая жажда терзала меня, медленно и неотвратимо, и любое облегчение ускользало от меня, как вода сквозь пальцы в песок.
Затем, как только остатки сна начали овладевать мной, мысль о Папе пронзила мое сознание, и беспокойство, теперь уже по другой причине, полностью охватило меня.
Я всегда была уверена, что у Папы были другие – не думаю, что он страдал от нехватки желающих. Но разве он не сказал мне, что я – единственная в его постели? Странное чувство. Я могла бы расхохотаться при мысли, что я могу называть его бойфрендом или как-нибудь еще в этом роде, но значило ли это, что между нами было что-то особенное. Что, черт возьми, это значит? А если и было (или это был всего лишь предлог, обязывающий меня не прыгать по чужим постелям, как любят делать некоторые Сестры), тогда значит ли это, что мою последнюю встречу с Кардиналом можно расценивать как…?
Но мы не занимались сексом. Это был только поцелуй. Несколько поцелуев. И довольно откровенные ласки. И, в конце концов, это было в рамках того, о чем просил меня Папа. Возможно, если он спросит, я могу невзначай упомянуть, что делала это, чтобы расположить его к себе и выудить больше информации.
Я откинулась на спину и тяжело вздохнула.
Как будто он купился бы на это.
-
Я все еще не спала, когда первые лучи солнца просочились сквозь занавески. В процессе многочасовых переживаний ответ так и не пришел ко мне. Вместо этого у меня появился план.
Дурацкий план, но это было хоть что-то.
Сейчас я бы предпочла, чтобы с меня содрали кожу, нежели выбираться из теплой постели и красться по замерзшим коридорам аббатства, но это было неизбежное зло. Я брела сквозь спящее здание - тонкий халат едва ли мог спасти меня от пронизывающего холода - и с каждым выдохом я выпускала облачко пара.
Я остановилась перед дверью его апартаментов и тихо постучала условным стуком, чтобы он мог понять, что это я. Стуча зубами, я поспешно скользнула внутрь; он уже стоял перед дверью своей спальни, одетый в пижамные штаны и с краской на лице.
«Дорогая?»
«Нам надо поговорить, Папа!» Я стояла перед ним, плотно запахнув халат. С нежностью в сонных глазах он провел по моей щеке костяшками пальцев.
«Mio amore, ты холодна как лед!» - охнул он, направляя меня к кровати, несмотря на мои протесты. Он посадил меня рядом, завернул в простыни, и удовлетворенно поцеловал в лоб.
Я действительно хотела сделать все одним махом: сказать то, что я должна была сказать и быстро вернуться в свою спальню. Однако, невероятное тепло, исходившее от него, уже начало согревать мою кожу, и я крепко обнимала его, поджав под себя ноги.
«Почему ты здесь, дорогая? – он провел пальцем по моей щеке, приподнимая голову. – Нет, ты не подумай, я не против».
И теперь, когда я была здесь в его объятиях, и он смотрел на меня так, как будто я была любовью всей его жизни, мой первоначальный план быть честной полностью испарился. Папа ждал, подняв брови. Я сглотнула.
«Сложно объяснить», - промямлила я, поерзав.
Он быстро взглянул на часы и пожал плечами: «Говори сейчас, мне надо идти».
«Подожди! Куда идти?»
Без единого предупреждения этот сукин сын сгреб меня вместе с простынями, перенес в другую часть комнаты, поставил на ноги, и скрылся за дверью ванной комнаты. От неожиданности я противно пискнула. До меня донесся шум воды, затем он появился снова, улыбаясь.
«Папа, я знаю, что тебе надо собираться, но мне очень надо поговорить с тобой!»
«Конечно. Тогда, mio amore, я послушаю тебя оттуда, идет? – он жестом указал в сторону душевой кабины, за стеклом которой уже клубился пар. – Правда, там шумно. Сомневаюсь, что услышу тебя. Дорогая, а не хочешь присоединиться?»
«Господи Иисусе! – выдохнула я. – Я здесь не для быстрого утреннего перепихона. Мне, правда, есть, что сказать тебе!»
«Окей, никакого секса, - подмигнул он, - Так ты идешь?»
Передо мной клубился теплый пар ванной комнаты, за моей спиной простирался холод его спальни. Мгновение ока я скинула простыни, нырнула в ванную и закрыла дверь, попутно снимая халат и пижаму. Папа наблюдал за мной.
«Что? Ты все уже видел!» - съерничала я, стягивая резинку с запястья, чтобы собрать волосы.
«Ты красивая, - вздохнул он, отодвигая стеклянную дверцу душевой. – Дамы впереди!»
«Вперед», - поправила я, ныряя под волшебные потоки воды. Он скинул пижаму и присоединился ко мне, задвинув за собой стеклянную дверцу.
Я была полна решимости не мочить волосы, однако, ощущение теплой воды на замерзшей коже было божественным: подставив спину под струю воды, я старалась сделать так, чтобы она покрывала как можно больше моего тела. Холод, казалось, пробрал меня до костей, и теперь, горячая вода мягко согревала меня. Папа погладил меня по плечу и взял немного мыла.
«Я снова встречалась с Кардиналом», - начала я. Он перестал намыливать руки и взглянул на меня: «Правда?»
«Ага. И ничего не обнаружила. Серьезно, Папа, думаю, если тебе так нужна информация, тебе лучше самому спросить Папу Нихила и Сестру Императрицу».
Он медленно поднес руки к лицу и аккуратно потер его. Мои слова повисли в воздухе на несколько тяжелых мгновений. Он подставил лицо под струю воды, смыл краску и, откинув волосы назад, повернулся ко мне.
«Окей, - ответил он, как всегда, акцентируя последний слог. – Ты нервничаешь».
«Очень. Говорю тебе, Папа, если я вернусь, может случиться кое-что».
Он склонил голову на бок.
«Что, дорогая?»
«Кое-что», - я бросила на него самый выразительный взгляд, надеясь, что он поймет меня. Как будто читая мои мысли, он медленно кивнул.
Он провел рукой по моему лицу. «Если ты не хочешь больше ходить туда, я пойму. Я найду другой способ».
«Хорошо, - я накрыла его руку своей рукой. – Но что, если я все же встречусь с ним снова и окажусь права? Что, если я приду, и это случится?»
Он искал мой взгляд. Вода падала на него, стекая каплями по лицу. Я протянула руку, чтобы стереть незамеченное пятнышко краски с его щеки.
«Как там говорится… - прошептал он со вздохом, - Il fine giustifica i mezzi.»
«Цель оправдывает средства.»
Он нагнулся и поцеловал меня в переносицу.
«Дай мне знать, если пойдешь к нему снова», - прошептал он, обхватывая мое лицо руками.
«Хорошо», - вдохнула я, наблюдая, как расширились его зрачки. Он облизнул губы.
«Расскажи мне все!» - с нажимом повторил он. Его лицо было так близко, что всё, что я могла видеть – это его глаза.
Я кивнула, и он поцеловал меня крепче, чем я ожидала. Я коснулась спиной холодного кафеля и дернулась, но он не обратил никакого внимания, продолжая целовать меня в шею. Он прижал меня к стене, и я чувствовала, что его член упирается мне в бедро. Я протянула руку и обхватила его. Он усмехнулся и прижал меня еще сильнее.
«Обещаешь?»
«Все, что захочешь, - я прикрыла глаза. – Я уже в твоих руках и без одежды.»
Почувствовав, как он возбуждается, я обхватила его член у основания и ухмыльнулась.
«Кроме того, это займет всего несколько минут.»
«Плутовка!» - прошипел он, впиваясь в мои губы.
@Серенький Волчок , где остальные главы???