История создания Пермского конезавода №9.
«Перед прошлым склони голову, перед будущим засучи рукава»
А.А. Соколов, начкон ООО ППКЗ № 9, заслуженный работник сельского хозяйства РФ,
С. А. Бородулин, пермский журналист, историк
Мы пишем эти строки о почти вековой истории предприятия, а нам не известно даже ближайшее его будущее. Наш конный завод создавался при массовых захватах имущества и угонах животных во время гражданской войны, формировался «ввиду полного уничтожения всех видов производителей, при полнейшей бескормице и голодовке населения». И все же был создан. Сегодня не ведутся боевые действия, никто уже не помнит и царь-голода, наступившего в первую же послевоенную уборочную страду, вызванного продразверсткой и засухой. И, тем не менее, судьба нашего завода именно сегодня, в эти дни может быть решена таким образом, что его вовсе не станет.
Были в те далекие годы у завода и союзники среди власть имущих, и преданные делу специалисты, и, главное, - была потребность оказывать массовому коневодству селекционную помощь, потребность прислушиваться к профессионалам, работавшим в этой красивой и сложной отрасли животноводства.
Что бы смог сделать Виталий Петрович Лямин, основатель нашего завода, не имея такой поддержки? И вряд ли, как мы думаем, в 1918 году кто стал бы слушать молодого человека двадцати лет, со средним специальным образованием, рядового артиллериста срочной службы? Кто-то ведь должен был отозвать его со службы в Самаре через наркомат земледелия на родину, за тысячу верст, для выполнения ответственного поручения этого наркомата? Отмечая здесь основные вехи и вешки селекционной истории нашего конного завода, хочется ответить и на эти вопросы.
Родился Виталий Лямин в Федоровском имении купца первой гильдии А.Ф. Чердынцева, что примерно в 200 км. к югу от Перми, в семье счетовода. Село существует и поныне, не знаем только, открыта ли вновь Федоровская Казанско-Богородицкая церковь, закрытая в 1933 году. В ней были крещены и дети именитого человека: три сына и две дочери, и, надо думать, служивший в имении счетовод Петр Данилович Лямин крестил в ней своих четырех дочерей и сына, получившего имя в честь святого Виталия, поскольку родился в начале апреля.
По словам С.И. Рязанцева, историка, родственника Чердынцевых, последние перед революцией лет десять имением наследников А.Ф. Чердынцева управлял от имени братьев и сестер один из его сыновей,Константин Алексеевич. Он-то и организовал в 1912 году в имении конный завод в составе семи рысистых жеребцов и двадцати пяти маток. Происхождение их нам неведомо. После всех революционных приключений «федоровского табуна", о которых упомянем чуть ниже, только четыре кобылы из этого состава, матки с дочерьми, вошли в состав Пермского завода образца 1927-29 годов, когда он по существу впервые стал самостоятельным селекционным предприятием, начавшим выпускать «стандартную племенную продукцию». Он же ввел многопольный севооборот и купил заграничный молочный скот. Перед революцией в имении помимо известного в губернии винокуренного завода № 16 имелись училище, больница, две каменные мастерские.
После октябрьского переворота 1917 года К.А. Чердынцев выехал из имения. Перед отъездом, по воспоминаниям одного из жителей села Федоровского В.Н. Ступишина, «Константин Алексеевич собрал работников хозяйства перед усадебным домом и сказал: «Я уезжаю отсюда навсегда. Хозяйство оставляю вам. Берегите его, не разоряйте». Простился с рабочими, сел в кошеву и уехал». Но уехал, очевидно, для того, чтобы спасти хозяйство от разорения. Кстати, Я.И. Бутовичу удалось сделать то же самое, не выезжая из Прилеп, но от Прилеп до губернского центра - Тулы 30 верст, а от Федоровского до уездной Осы - 80 км, а до губернской Перми, напомним, все двести.
И вот, в зиму 1917-18 года, когда в губернии еще не знали, кого слушаться: будто бы свергнутое временное правительство или большевиков, в условиях двоевластия пермская губернская земская управа с одной стороны и губернский совет депутатов с другой почти одновременно принимают два равноценных постановления: «О признании имения наследников Чердынцева подлежащим особой охране, как культурного народного достояния».
Примерно в апреле, как мы думаем, т.е. еще накануне восстания белочехов и захвата Самары правительством Комуча, Виталия Лямина решением Наркомзема через 5-ю уральскую дивизию переводят в Федоровское имение и дают «самые широкие полномочия», как он потом вспоминал. Переводят для создания в Осинском уезде конного завода и для возвращения в имение лошадей, уведенных явочным порядком крестьянами или даже воинскими частями. Мы считаем, что предложить эту кандидатуру мог только человек, хорошо ее знавший и сам обладавший авторитетом в глазах представителей местной власти. То есть, К.А. Чердынцев. Вероятно, что ранее он же направлял своего работника, Виталия Лямина, скотника и маслодела, на курсы животноводства при Петроградском университете, которые тот прослушал в 1915-16 г.г. Сам же Константин Чердынцев прошел полный курс естественного отделения физико-математического факультета Московского университета.
В декабре 1918 года Сибирская армия А.В. Колчака заняла Пермь, красные части отступили, а Осинскому конному заводу было приказано эвакуироваться гоном в Казань. Тридцать красноармейцев вели примерно три-четыре десятка кобыл и пять-шесть десятков жеребцов, поскольку в пути к ним присоединился табун губернской случной конюшни. «Федоровский караван» прошел здесь, возможно, как по половице, перед самыми сражениями. Лишь в мае 1919 года отряд прибыл в Казань и при этом вскоре вновь был эвакуирован в Починковский завод Нижегородской губернии. Едва он прибыл туда - красные вернули себе Пермь, а Виталий Лямин получил приказ реэвакуироваться к прежнему месту дислокации завода.
Примерно с осени 1921 на юге Пермской губернии начался голод, с которым не сравнима оказалась даже гражданская война. «Люди бегут, куда глаза глядят, бросая детей и стариков», - писала в те страшные времена губернская газета «Звезда». Весенние сообщения 1922 года из Осинского уезда в губернию нередко упоминают о бандах в пять человек, пятьдесят, двести. В этом же году в свое бывшее имение приезжал К.А. Чердынцев, уже как преподаватель агрофака Пермского университета и помощник заведующего сельхозучреждениями факультета. Спасая «федоровский табун» из 18 рысистых жеребцов и 12 рысистых маток, его перевели, в соседний Николаевский совхоз, но ничего это не решило.
Тогда отдел животноводства губземуправления и решил перевести завод на его нынешнее место, в 14 верстах от Перми, к себе поближе, создав на основе именно этой уездной случной конюшни губернскую конюшню с теми же задачами. Вероятно, и выбирать было не из чего «ввиду полного уничтожения всех видов производителей», как уже говорилось. А вообще, до революции, как писал один из инициаторов перевода федоровского завода в Пермь, зав. губконом ветврач В.И. Ракшинский «…в центральных уездах губернии заметно было влияние конного завода братьев Грибушиных, в южных - завода Поклевского-Козелл и наследников Чердынцева, завода Дягилева, а на правом берегу Камы - заводов князей Голицыных, Всеволожских».
При этом ни одного знаменитого рысака в наших краях не видели. Разве что у соседей вятичей, «в Хлынове» оказался перед революцией старик Гарло, отец знаменитых метисов, на равных соревновавшихся сКрепышом.
Завод приютили на ферме № 4 совхоза «Возрождение», принадлежавшего агрофаку Пермского университета. И это место также не пустовало до тех пор. Сразу после революции о нем спорили Наркомат призрения и сельхозяйтвенный отдел Губсовета, поскольку здесь располагалась колония Екатерининского попечительства о слепых. Колония имела правильный севооборот, молочный тагильский скот и шведский сепаратор. Явочным порядком тогда победил Губсовет.
На этих 80 десятинах земли, пожертвованной бывшей землевладелицей Е.А. Балашевой, было устроено 35 десятин пашни. Остальная земля представляла собой болото с мелколесьем, на которой собирали хороший урожай капусты, какой сегодня, например, получают на землях близ ВНИИКА в Рязанской области, и каменные коттеджи строят от сырых пойменных щедрот. «Колония вполне может служить наглядным распространением культуры среди местного крестьянского населения», - сообщалось в отчетах. В перечне имен колонистов встречались и иностранные: Франц, Берта… Куда им велели переселиться, когда создавался совхоз «Возрождение», нам не известно.
К.А. Чердынцев преподавал в университете общее земледелие и почвоведение. Он скончался в сентябре 1923 года. Его вдова переехала в Казань к младшему брату мужа Виктору. Виктор Чердынцев стал геологом, профессором Казанского университета, орденоносцем, заслуженным деятелем науки Татарской республики. Сын Константина Чердынцева Юрий пропал без вести на Карельском фронте в ноябре 1941 года. Самым известным из братьев Чердынцевых был Владимир, член губернской Земской управы, пермского комитета общественной безопасности, он эмигрировал в Шанхай, его сын Дмитрий в 1953 году вернулся в СССР и поселился с семьей в Магнитогорске.
В момент переезда завода «в губернии выявлены два специалиста по коневодству», говорится в одном из отчетов местного Гукона. Селекционных задач перед ними в ту пору никто не ставил.
«Так как конезавод имел маток невысокого качества, - спустя полвека вспоминал В.П. Лямин, - в 1925 году весь состав маток был продан Свердловскому селькредсоюзу и взамен в лучших Госконзаводах Прилепском, Хреновском, Моршанском, Грязнушенском был куплен чистопородный орловский маточный состав, а метисы с Александровского завода. С этого времени конзавод стал выпускать стандартную продукцию. Появились первые рекордисты. Для опытной работы зоотехником окружного земельного управления тов. Никольским был закуплен для завода племенной рогатый скот (А.Н. Никольский в будущем профессор Пермского сельхозинститута, один из создателей уральской черно-пестрой породы - авт.)».
После того, как в 1927 году в Москве был арестован Я.И. Бутович и расформирован его Прилепский завод, пермский окружной конный завод (губерния была уже ликвидирована и образованы округа Уралобласти) вслед за другими рысистыми заводами также получил несколько прилепских маток. Из Гукона поступило также предписание работать «с жеребцами линии Задорного и Крутого 2-го как со стороны консолидации этой крови, так и соединении ее с линиями маточного ядра Удалого и Бычка Голохвастовского. Причем основным методом консолидации является комплексный инбридинг». В завод были назначены: вороной породный Снежок 2.18, 157 см. в холке, от Недотрога завода Е.С. Ропп, сына известного Недотрога - деда прилепского Ловчего.
Недотрог (Нежданный - Буянка) 1891 г. р.

Блеск 2.19, 158 см., от Ледка и Безнадежной-Ласки, Вожак от Леска и Вольной-Ласточки, т.е. жеребцы с кровью дореволюционных заводов Щекиных, Охотникова, Семиградова, Бутовича.
Блеск (Ледок- Безнадежная Ласка) 1918 г. р.
Четыре матки из прежнего состава «федоровского табуна», семь прилепских, в частности Помещица от Удачного и Порфиры, Селитра от Лакея и Соколихи, Пасека от Лакея и Псиши, и три собственного завода.
Этот период в истории предприятия В.П. Лямин называл «старо-пермским», когда накапливалась кровь Корешка, находившегося в полной славе, - через Вандала, и угасающего Эх-Ма - через Кумира с сопутствующим фоном Петушка Голохвастова, Задорного, Кряжа.
Корешок (Говор - Полынь) 1892 г. р.
Эх-Ма
В этот период при очередном районировании Уралобласти ее округа были ликвидированы, конный завод оказался территориально в маленьком Пермском районе без особого бюджета и возможностей. Вероятно, по этой причине и чтобы помочь заводу наилучшим способом, В.П. Лямин переехал в Свердловск, где работал в Уральском Гуконе заведующим отделом конных заводов до 1938 года. Когда вновь была образована Пермская область, Виталий Петрович вернулся на завод работать следующие пять лет главным зоотехником. А предприятие с1930 года стало именоваться Пермский государственный конный завод № 9, каковой работал уже по указаниям Главка. Надо сказать, что в первую половину 1930-х годов руководители предприятия менялись почти каждые полгода. Кто ушел по этапу, кто, по счастью, только переводом. В такие моменты на завод ненадолго возвращался В.П. Лямин и до приезда нового директора исполнял его обязанности.
Продолжение следует