К ангине у меня ещё приложился абсцесс в горле. Который в итоге вскрыли по-нашему, в режиме военно-полевой медицины на коленке, прямо в конюшне.
Так что теперь я, наконец-то, более-менее похожа на человека.
У нас везде ужасно скользко, настолько, что лучше верхом вообще не лезть.
Но Гогош у нас теперь на корде не бегает - не хочет патамушта - Гогош у нас теперь двигается исключительно под верхом. Так что пришлось сделаться и идти шарашиться по полям. Там по траве вдоль дороги можно было даже кое-где рысить.
А Гогоньский, как нарочно, именно сегодня был бодрячком и желал бегать. В общем, пришлось призвать на помощь моё внимание, плюс его троеборные умения с навыками...
От коровьего пляжа он, как обычно, начал намекать, что пора уже обратно нах хауз, ибо нефиг.
Как обычно услышал, что нефиг, сдаться всегда успеем, так что вперёд, дружище, только вперёд.
Перед дачным посёлком заявил, что посёлок очень страшный - и он туда ни копытом, даже не уговаривайте.
Получил пинка, убедительную просьбу не колупать мозги, он в этих дачах был уже стотыщ раз.
Вот за что мне нравится Нежечка Гогонький Габионович - если его просишь не колупать мозги, он таки перестаёт колупать мозги.
Идёт, фырчит, порыкивает, оглядывается периодически с осуждением - дескать, ну и? чего ты, спрашивается, добилась? - но идёт.
Прошли посёлок насквозь, вернулись обратно полем - как раз маршрут на час в режиме шаг-рысь.
На подходе к конюшне немного повоевали на тему перешагивания бревна.
Гогонький говорил - Нэт! Я слишком стар для этого дерьма!
Я говорила - Да! Тебе ж не прыгать предлагают!
В общем, он это бревно буквально перелез, всячески, всем собою, выражая своё мнение по поводу и на тему.
А ещё мы сделали ЭКГ.
До чего дошёл прогресс... до кардиограммы, снимаемой при помощи мобильного телефона, специальной флэшки и нескольких электродов.
Прогресс нам сказал устами Елены Николавны, что у коня синусовая аритмия, единичные экстрасистолы и неполная блокада левой ножки пучка Гиса. Чтоб дело мастера боялось, он знает много страшных слов, ага...
Я, как обычно, приготовилась падать в обморок. Но после объяснений, что при аккуратном содеражнии и периодической медикаментозной поддержке с таким сердцем с режиме лёгких нагрузок можно жить долго и счастливо, как обычно, передумала.
А Гогош, которому пришлось выстричь мех в нескольких местах, чтобы наложить электроды, сказал, что мы все дуры. Патамушта.