...продолжение
Спустя значительный перерыв после установления рекорда 2.08,5, Крепыш подводится к старту в призе 1 июня на дистанцию 3200 м. Соперников Крепышу в том заезде не было. Единственная более-менее серьёзная соперница Невзгода была снята, остальные не представляли ни малейшей угрозы феноменальному орловцу. Со старта Крепыш вышел в лидеры и своим знаменитым широким и могучим ходом стал легко отделяться от остальных лошадей. Первые 1600 метров были пройдены в невероятную для такой дистанции резвость – 2.13. Второй круг был пройден ещё резвее – 2.12,7, Крепыш финишировал далеко впереди всех с новым рекордом на дистанцию 3200 м – 4.25,7. Пришедший вторым Чардаш проиграл ему 12 секунд. Трибуны снова утонули в громе оваций, аплодисментов и восторженных криков. Однако владелец Крепыша, Михаил Шапшал был недоволен. Не без оснований, он считал, что Крепышу не надо было бежать так резво после трёхмесячного перерыва. Он планировал кропотливой планомерной работой подвести Крепыша к более резвым секундам, но теперь всё было нарушено.
Однако внешне Крепыш ничем не показывал, что этот бег негативно сказался на его организме, поэтому спустя три недели он был снова записан на приз. Вместе с ним стартовала рекордистка Прости. Однако она была не в порядке, и не только не составила конкуренции серому гиганту, но даже закончила бег на последнем месте. Крепыш же снова победил в лёгкие для него секунды 4.37,6. 8 июля он стартовал на приз в 4 ½ версты и, сильно сдерживаемый наездником, легко выиграл в 7.16,4. Затем он легко справился с бегом на четырёхвёрстный приз (6.14,1) и затем снова дважды стартовал и выиграл призы на 4 ½ версты (7.00,3 и 7.08,1 соответственно).
Осенью в честь открытия Всероссийской конской выставки назначили специальный показательный беговой день, и участие Крепыша, лучшей орловской лошади было желательным, почти необходимым. Записать его собирались в закрытый орловский приз. Шапшал дал согласие на записку Крепыша, так как ни один орловский рысак не представлял угрозы Серому Гиганту, и бег для Крепыша обещал получиться лёгким. Однако при этом Михаил Шапшал заявил, что принять участие в призу с метисами Крепыш категорически не может, так как находится не в том порядке и за такой короткий срок подготовить его к сложному бегу с метисами невозможно.
Однако спустя две недели по возвращении из Крыма Шапшал узнал, что приз для орловцев отменён и вместо него Крепыш побежит с метисами в заезде, где будет и рекордистка Прости, которая давно уже подводилась именно к этому призу в руках В. Кейтона. Крепыш же в тот момент был спущен с интенсивной работы. Шапшал тут же отказался от участия в данном призе, однако на него было оказано давление со стороны влиятельных лиц, и Серый Гигант всё же был записан на приз с Прости.
До приза оставалось всего 10 дней, за которые что-либо сделать было практически невозможно. На резвых маховых Барышников констатировал факт, что Крепыш бежит далеко не свежо и состояние его дыхания и мускулатуры нельзя назвать идеальным. Его шагали по часу утром в качалке и вечером в руках. Следующая резвая работа была проведена таким образом: после первого, тихого гита его растирали флюидом и под попоной шагали 40 минут. Затем Крепыш пробежал второй гит за 2.18 (1600 м), и его шагали час, после чего в третьем гиту Крепыш пробежал в 2.14, и состояние дыхания и мускулатуры было несравнимо более лучшим. На последней работе за 3 дня до приза в третьем гите Крепыш показал 2.10, по мнению Барышникова довольно свежо, однако мускулатура и дыхание снова давали понять, что Крепыш не в порядке. Шапшал ещё раз заявил Беговому обществу, что Крепыш не готов к призу, однако всё это было зря. Всем хотелось видеть интересный бег.
Прости же наоборот имела планомерную работу и уже давно имела резвую работу в 2.08, последнюю перед призом работу Прости сделала в 2.06. Надо сказать, что результаты этой работы постарались скрыть от всех – работали кобылу в 3 часа ночи, под покровом темноты, однако один из наездников всё же сумел спрятаться в кустах и проследить за работой метиски.
На старте заезда Крепыш сильно нервничал и сделал три фальстарта. Наконец, когда старт был дан, Прости легко вышла вперёд и повела бег. Крепыш, сделав на старте перехват (один-два скачка), потерял её спину. Другие лошади в борьбе за первое место участия не принимали. Крепыш достал Прости и поехал с ней в борьбе, однако на последнем повороте, бежавшая по бровке Прости имела преимущество и выдвинулась вперёд на полкорпуса. Это преимущество Крепыш преодолеть так и не смог. Прости пришла на финиш с новым рекордом 2.08,0, а Крепыш остался сзади на корпус с резвостью 2.08,6. В значительной мере здесь велика заслуга гениального В. Кейтона, идеально подготовившего кобылу и проехавшего на ней.
Всю осень Крепыш отдыха и нёс умеренные нагрузки при усиленном питании, Шапшал желал как можно скорее и тщательнее ликвидировать все последствия от последнего бега и обидного проигрыша Крепыша. Результат не заставил себя ждать – орловский жеребец вновь вернул себе былые формы, его ход снова стал плавным и мощным, идеально ровным. В ноябре 1910 года состояние рекордиста было настолько хорошим, что Шапшал принял решение начать подготовку Серого Гиганта к зимним призам 1911 года. В ходе медленной, планомерной подготовки учитывалась каждая мелочь. К январю Крепыш был в идеальной форме. 9 января Крепыш уверенно выиграл 3200 м в 4.36,2. 18 января он был записан на побитие зимнего рекорда на 3200 м и сделал это, показав 4.30,4.
После этого бега Крепыш вновь получил отдых и не бежал на призы до самого лета. Он снова имел умеренную работу и усиленное питание. В мае месяце его начали подводить к летнему сезону 1911 года. Но и в летнем сезоне он имел всего один старт, так как планировали его подвести к осеннему сезону в Петербурге. Кроме того, по правилам испытаний лошадей тех лет каждый из именных призов в Петербурге или Москве лошадь имела право выиграть лишь один раз в своей жизни, поэтому к осени 1911 года таких призов, которых Крепыш ещё не выигрывал, осталось крайне мало. Единственный старт, который ещё был доступен Крепышу в летнем сезоне в Москве, Серый Гигант без труда выиграл на классе в 2.14,5. Но бег орловца не понравился Шапшалу. Крепыш путался ходом и не мог делать резвых бросков.
Тем не менее, спустя месяц он стартовал в Петербурге и снова победил в 2.18, и снова бег его был далёк от прежнего. На основании слов Барышникова, что Крепыш был свеж и полон сил, его записали на ещё один приз, где главным соперником Крепыша должен был стать метис Центурион (Вильбурн М – Быль 1906). Центурион был ниже классом Крепыша, но находился в идеальном порядке, чего нельзя было сказать о Сером Гиганте. В итоге двухгитовой приз выиграл победитель Дерби-1910 Центурион, вырвав победу у Крепыша в 2.16,6. Второй гит достался феноменальному орловцу, но резвость была тише.
После этого проигрыша Крепыш снова сменил наездника, на этот раз он перешёл в гениальные, но враждебные руки американца Вильяма Кейтона. Американец решил проверить Крепыша в призу с орловцами, где у того не должно было возникнуть проблем. Но они возникли. Крепыш бежал очень вяло и на финише был лишь третьим вслед за Барином Молодым и Пальмирой в 2.17,3. К вечеру после этого бега у Крепыша поднялась температура, и он плохо проел вечернюю еду. После этого Крепыш был уведён в Москву и прошёл курс лечения. Спустя два месяца, его снова стали потихоньку вводить в работу. Работал его Кейтон, который главное внимание уделил состоянию мускулатуры и добился в этом великолепных результатов: «Крепыш буквально оделся могучей мускулатурой, ход его стал верен и чёток, как часы. Он был настолько отлично сбалансирован в тот период, что наездник даже снял с него обер-чек.» (М.М. Шапшал «Лошадь столетия» 1936 г.)
Крепыш и Вильям Кейтон
В начале января 1912 года Крепыш был вновь приведён на Семёновский ипподром, где 8 января блестяще с новым рекордом для орловцев выиграл четырёхвёрстный приз в 6.16,4. Спустя три недели он вновь выиграл приз на эту же дистанцию в 6.21,3.
Однако дальнешие выступления Крепыша в руках Кейтона были неудачными. Перед Большим Петербургским призом Кейтон сказал Шапшалу, что Крепыш вряд ли объедет Центуриона. Так оно и случилось – пройдя с дербистом голова в голову две с половиной версты, Крепыш затем начал отпадать и закончил бег вторым в 4.41,6. Кейтон заявил, что Крепыш не выдержал борьбы и встал. Однако у Шапшала появились сомнения на этот счет – не может лошадь так резко сдать, будучи в таком порядке, который позволил ей установить новый рекорд. Это были первые подозрения, что американец просто не желает, чтобы орловский рысак побеждал американо-орловских метисов. «Конечно, Кейтоны (отец Фрэнк, сыновья Вильям и Самуил) заметно выделялись среди американских наездников, подвизавшихся на ипподромах России. Однако их деятельность была непосредственно связана с пропагандой и продажей заокеанских рысаков. Как раз в это время под влиянием успехов Крепыша и для борьбы с ним, при посредничестве Фрэнка Кейтона были приобретены американские резвачи очень высокого класса – серый Боб Дуглас 2.04,4, удивлявший всех редким для своей породы красивым длинным ходом, чемпион Канады, резвый и очень сильный, гнедой Дженерал Эйч 2.04,6, превосходный боец Аллен Винтер 2.06,2 (в его активе – победа над мировым рекордистом Уланом) и некоторые другие» (Ю.М. Оленев «Рекордисты пршлого»).
В свете этих фактов ничего странного в этом поражении Крепыша в заезде с метисами, как и в последующих подобных поражениях не было. Великий орловский рысак в этих поражениях вряд ли был виноват.
Через неделю в Москве должен был состояться Интернациональный приз. Там помимо лучших метисов Центуриона, Хабары (Барон Роджерс – Хода) и других ехали два американских рысака – серый Боб Дуглас (Тодд – Клисезон) и гнедой Дженерал Эйч (Комбинир - Джесси Волас), на котором ездил отец Вильяма Кейтона Фрэнк Кейтон. Младший из династии Кейтонов прямо сказал Шапшалу, что Дженерал Эйча Крепыш не обыграет – слишком тот хорош в работе.
Розыгрыш этого приза был принципиально важным. Сможет ли национальная гордость России, лучший орловский рысак, что-либо противопоставить лучшим американским рысакам?
Интернациональный приз, разыгранный в Москве 12 февраля 1912 года – одно из самых волнующих беговых соревнований дореволюционной России. Первая встреча Крепыша с американскими рысаками Дженерал Эйчем, Бобом Дугласом, новая встреча с Центурионом и другими классными метисами вызывала небывалый спортивный интерес. За несколько дней до приза Вильям Кейтон спросил у Шапшала, кому он хочет поручить езду на Крепыше в этом призе.
- Тут бежит лошадь папаши (Дженерал Эйч), и если он заладит, то я его объехать не смогу.
- Ну, а Боб Дуглас?
- Это не соперник Крепышу, побью всех, кроме Дженераля!
Старожилы Московского ипподрома рассказывали, что Шапшал предполагал поручить эту езду на Крепыше другому наезднику, но был введён в заблуждение поднятой в прессе шумихой о непорядке Дженерал Эйча, о том, что знаменитый заокеанский рысак якобы совсем не сможет принять участие в призу. (…) В этой сложной, запутанной игре Кейтоны, видимо, сумели перехитрить Шапшала.
Подавляющим большинством московской публики в предстоящем беге всё-таки по-прежнему был Крепыш. До сих пор все помнили бесчисленные феерические победы своего любимца, его небывалые секунды, до которых в России пока что были весьма далеки заокеанские рысаки. Ну а самое главное, ведь на Крепыше едет другой любимец москвичей – маг и чародей Вильям Кейтон, известный редким умением наилучшим образом подготовить рысака и артистически виртуозно проехать на нём как раз в самом ответственном соревновании!
В памятный морозный день 12 февраля трибуны Московского ипподрома были переполнены. Много публики разместилось внутри круга, ещё больше народа осталось у входа.
Бег свёлся к единоборству имевшего бровку Дженерал Эйча (Фрэнк Кейтон) с Крепышом (Вильям Кейтон). Первые пять четвертей соперники прошли почти голова в голову, затем Крепыш выдвинулся было на полкорпуса вперёд, однако Дженерал не сдавался, а на финише он отделился и выиграл в 4.35,2, вторым на секунду сзади Крепыш и третьим Боб Дуглас, имевший тяжёлый сбой у версты. Центурион из-за лопнувшей шины съехал.» (Ю.М. Оленев «Рекордисты прошлого»). «Оваций на этот раз действительно не было. И тут началось. Толки, пересуды, предположения, сплетни… Не могло не начаться. Сын проиграл отцу. Американец на русской лошади проиграл американцу на американской лошади. Назывались суммы взяток, якобы полученных В. Кейтоном…» (Э.С. Тамбиев «Крепыш – лошадь столетия» 1975)
Карьера Серого Гиганта подходила к концу. Шапшал желал бы видеть Крепыша производителем в Хреновском конном заводе, родине орловского рысака, однако по велению свыше покупка рекордиста в этот завод не состоялась.
Весной Крепыш покрыл несколько маток в заводе княгини Толстой (кобылы которого совсем не подходили по крови к Крепышу) и снова стал готовиться к бегам. 9 мая Крепыш уверенно выиграл ещё один именной приз в отличную резвость 2.12,2. Через 6 дней состоялась ещё одна, ещё более резвая победа Крепыша в 2.11. Лёгкость, с которой она далась Серому Гиганту, побудила Кейтона подготовить Крепыша на побитие своего собственного абсолютного рекорда. Шапшал же был настроен более скептически и считал, что улучшения рекорда у Крепыша уже никогда не будет.
На побитие рекорда Крепыш ехал чётким, уверенным ходом, однако показал только 2.09,6 – отличные секунды для восьмилетнего рысака, но не рекордные.
После неудачного бега на рекорд, Крепыша отправили на купание на два месяца – июнь и июль. А 30 августа в Петербурге он выступил в орловском призу, где снова легко победил в 2.13,6.
Следующим стартом феноменального орловца был трёхвёрстный приз с метисами, который Крепыш так же легко выиграл в 4.37,6. Ход его был таким лёгким и точным, что Кейтон вместе с владельцем вновь записали Крепыша на Интернациональный приз с американскими рысаками. И вновь история повторилась. Будучи в отличной форме Крепыш снова проиграл американским рысакам.
После этого заезда терпение Шапшала лопнуло, и Крепыш в очередной раз сменил наездника, перейдя к ученику В. Кейтона, русскому наезднику А.В. Константинову. В его руках 18 ноября в Петербурге Крепыш легко выиграл приз на три версты в 4.39,3. После чего и Константинов решил, что Крепыш способен установить новые рекорды, однако Шапшал вновь не разделил его уверенности. Спустя неделю Крепыш выиграл приз на три версты в очередной раз, ещё более легко в 4.41,1. Далее его стали готовить на рекорд. В процессе подготовки к рекордному бегу Крепыш в скромные секунды выиграл орловский приз и 23 декабря был записан на побитие четырёхвёрстного рекорда. Крепыш шёл ровно и уверенно и закончил бег на 5 секунд резвее прежнего рекорда – 5.11,7. И снова публика приветствовала великого ипподромного бойца овациями и криками восторга. Крепыш давно был национальным героем.
В беге на Интернациональный приз с метисами и американцами Крепыш был явно не готов. Он закончил бег третьим в 2.15,3 без малейшего намёка на возможность броска. После этого Крепыш в последний раз сменил наездника на помощника Кейтона В. Бибикова. Спустя месяц после неудачного бега Крепыш в новых руках стартовал на приз «Всех стран» с метисом Центурионом и американцами Бель Бердом и Дженерал Эйчем. С резвостью 2.13,4 Крепыш остался без призового места, после чего Шапшал принял окончательное решение завершить карьеру феноменального орловца. Спустя месяц, потихоньку спущенный с работы Крепыш был уведён в завод Толстой производителем.
Крепыш перед отправкой в завод
За свою карьеру (1907-1912 гг) Крепыш имел 79 стартов, из них 55 побед (в том числе и побитие рекорда) и только 7 раз оставался без призового места. Он 13 раз устанавливал рекорды на различные дистанции, причём рекорд на 3200 м 4.25,7 был на тот момент рекордом Европы. Лишь спустя 6 лет новый рекорд на эту дистанцию установил класснейший дербист, метис Тальони (Гей Бинген – Тайна 1909). Крепыш успешно выступал на всех существовавших тогда дистанциях и на всех дистанциях ставил рекорды.
Лучшая резвость Крепыша на 1 версту была 1.33,4, на 1600 м 2.08,5, на 3200 м 4.25,7, на 4 версты 6.11,7 и на 4 ½ версты (4800 м) 7.00,3.
«Крепыш бежал во всякую погоду, по любой дорожке и никогда не жаловался ни на ноги, ни на мускулатуру плеч и крупа. Он бежал и по бетонированной дорожке летом, сверх которой было очень мало песку (…) круг в Москве был ещё не нивелирован (нивелировка круга была произведена в 1914 году), первая четверть круга была под гору, вторая на гору, повороты без виражей. И, несмотря на это, Крепыш бежал, ставил европейские рекорды, и понадобились десятки лет работы коннозаводства, дабы эти рекорды были понижены» (М.М. Шапшал «Лошадь столетия» 1936 г.)
Пал Крепыш в 1918 году в возрасте 14 лет при трагических обстоятельствах. Это случилось в городе Симбирске на железнодорожной станции Киндяковка. Детали трагедии известны только со слов виновника самой трагедии заведующего в то время Симбирской Госконюшней тов. Буреева, так как иных свидетелей происшествия не было.
В 1918 году Крепыш был приведён из бывшего завода А.Ф. Толстой в Симбирскую государственную конюшню, которой заведовал наездник Эджубов. В последних числах августа, по всей видимости Симбирск был взят чехословаками (напомню, шла Гражданская война). Опасаясь, как бы чехословаки не отобрали Лошадь Столетия, Эджубов взял Крепыша с собой на квартиру. Когда же Симбирск заняла Красная Армия, Крепыша у Эджубова отобрали красноармейцы. Они, прекрасно зная, что это за лошадь ездили на нём верхом по городу, развлекаясь и издеваясь над лошадью. Стоит отметить, что и другой орловский рекордист того времени, жеребец Хвалёный (Хвальный - Поволока) в Гражданскую войну не избежал издевательств красноармейцев. «Как ещё несознателен наш народ: вместо того, чтобы гордиться тем, что эти великие лошади перешли в его собственность и стали народным достоянием – он ими развлекается, хулиганит: берёт под седло и губит, а в лучшем случае калечит и только под давлением силы возвращает их властям.» (Я.И. Бутович) Так продолжалось неделю, после чего Крепыша вернули в госконюшню, где к тому времени сменился заведующий. Новым заведующим был малограмотный сапожник, тов. Буреев. Ситуация в городе была напряжённой, чехословаки снова пытались занять Симбирск. Желая спасти великую лошадь, Буреев самовольно ночью взял Крепыша и верхом поехал на ж/д станцию Киндяковка, чтобы вывезти его из города. Было это в сентябре, но не ясно, какого именно числа. Вагона долго не давали, Крепыш под дождём долго стоял на привязи мокрый и дрожал. Платформы для погрузки Крепыша в вагон не было, сходни устроили из подручного материала. По словам Буреева, всегда боявшийся заходить в тёмные незнакомые вагоны Крепыш, упал на сходнях и, ударившись головой о рельсу, пал.
«Жуткую картину представляет станция Киндяковка в эти дни. Кругом мрак: огни в Симбирске потушены; на Самарском берегу стоят чехословаки; никто не знает, что готовит завтрашний день, и всем страшно. Уже давно ночь; дождь моросит, ветер дует с севера и на дворе холодно. Крепыш стоит и ждёт. Весь в грязи, мокрый, продрогший, в этой несвойственной ему обстановке – он всё же остаётся прежним великим Крепышом!!..
Наступает время грузить Крепыша. Хорошо знакомая картина советской России того времени сейчас же разворачивается перед нашими глазами: ничего нет, и никто ничего не знает; словом, царит всеобщий бедлам и хаос, как и везде. Сходней само собою нет: наскоро делают из шпал мостки, Крепыш всходит на них, проваливается и, ударившись о рельсу, погибает. Так говорят источники, близкие к Бурееву, такова его версия и так обстоит дело официальной стороны. Это самый слабый пункт всего рассказа. Посмотрим, мог ли Крепыш, ударившись о рельсу, пасть? Как мог Крепыш при падении так сильно удариться головой о рельсу, что смерть наступила мгновенно? Мне кажется, что это невозможно, ибо между вагоном и рельсами нет достаточного места для получения столь сильного шока. Скорее всего, что Крепыш действительно упал, поломал ногу, расшибся и тогда… был убит, либо выстрелом из револьвера, либо же поленом (шпалой) по голове (…) И я думаю, что истина мученической, именно мученической, а не трагической гибели Крепыша, по понятным причинам едва ли когда-либо будет установлена с непререкаемой точностью.»
(Я.И. Бутович)
Как производитель, Крепыш толком не состоялся. Отчасти из-за его короткой жизни производителем, отчасти от того, что кобыл ему давалось крайне мало, и все они были не лучших кровей. Как следствие, потомков, восходящих к Крепышу по прямой мужской линии в орловской породе на сегодняшний день не осталось. А среди тех, кто является потомком великого орловца по женской линии, есть такие знаменитейшие орловцы, как абсолютный рекордист России Ковбой 1.57,2; первый безминутный орловец Иппик 1.59,7, он же абсолютный рекордист породы на 2400 м – 3.02,5; абсолютный рекордист среди четырёхлетних орловцев Дротик 2.02,6; победитель приза «Барса» на Таллинском ипподроме Синап 2.02,5, а также дед абсолютного рекордиста среди двухлетних орловцев Логотипа 2.09.3 Приказ 2.04 и другие.
(По материалам сборника «Крепыш – лошадь столетия») Москва-2004.)
Спустя значительный перерыв после установления рекорда 2.08,5, Крепыш подводится к старту в призе 1 июня на дистанцию 3200 м. Соперников Крепышу в том заезде не было. Единственная более-менее серьёзная соперница Невзгода была снята, остальные не представляли ни малейшей угрозы феноменальному орловцу. Со старта Крепыш вышел в лидеры и своим знаменитым широким и могучим ходом стал легко отделяться от остальных лошадей. Первые 1600 метров были пройдены в невероятную для такой дистанции резвость – 2.13. Второй круг был пройден ещё резвее – 2.12,7, Крепыш финишировал далеко впереди всех с новым рекордом на дистанцию 3200 м – 4.25,7. Пришедший вторым Чардаш проиграл ему 12 секунд. Трибуны снова утонули в громе оваций, аплодисментов и восторженных криков. Однако владелец Крепыша, Михаил Шапшал был недоволен. Не без оснований, он считал, что Крепышу не надо было бежать так резво после трёхмесячного перерыва. Он планировал кропотливой планомерной работой подвести Крепыша к более резвым секундам, но теперь всё было нарушено.
Однако внешне Крепыш ничем не показывал, что этот бег негативно сказался на его организме, поэтому спустя три недели он был снова записан на приз. Вместе с ним стартовала рекордистка Прости. Однако она была не в порядке, и не только не составила конкуренции серому гиганту, но даже закончила бег на последнем месте. Крепыш же снова победил в лёгкие для него секунды 4.37,6. 8 июля он стартовал на приз в 4 ½ версты и, сильно сдерживаемый наездником, легко выиграл в 7.16,4. Затем он легко справился с бегом на четырёхвёрстный приз (6.14,1) и затем снова дважды стартовал и выиграл призы на 4 ½ версты (7.00,3 и 7.08,1 соответственно).
Осенью в честь открытия Всероссийской конской выставки назначили специальный показательный беговой день, и участие Крепыша, лучшей орловской лошади было желательным, почти необходимым. Записать его собирались в закрытый орловский приз. Шапшал дал согласие на записку Крепыша, так как ни один орловский рысак не представлял угрозы Серому Гиганту, и бег для Крепыша обещал получиться лёгким. Однако при этом Михаил Шапшал заявил, что принять участие в призу с метисами Крепыш категорически не может, так как находится не в том порядке и за такой короткий срок подготовить его к сложному бегу с метисами невозможно.
Однако спустя две недели по возвращении из Крыма Шапшал узнал, что приз для орловцев отменён и вместо него Крепыш побежит с метисами в заезде, где будет и рекордистка Прости, которая давно уже подводилась именно к этому призу в руках В. Кейтона. Крепыш же в тот момент был спущен с интенсивной работы. Шапшал тут же отказался от участия в данном призе, однако на него было оказано давление со стороны влиятельных лиц, и Серый Гигант всё же был записан на приз с Прости.
До приза оставалось всего 10 дней, за которые что-либо сделать было практически невозможно. На резвых маховых Барышников констатировал факт, что Крепыш бежит далеко не свежо и состояние его дыхания и мускулатуры нельзя назвать идеальным. Его шагали по часу утром в качалке и вечером в руках. Следующая резвая работа была проведена таким образом: после первого, тихого гита его растирали флюидом и под попоной шагали 40 минут. Затем Крепыш пробежал второй гит за 2.18 (1600 м), и его шагали час, после чего в третьем гиту Крепыш пробежал в 2.14, и состояние дыхания и мускулатуры было несравнимо более лучшим. На последней работе за 3 дня до приза в третьем гите Крепыш показал 2.10, по мнению Барышникова довольно свежо, однако мускулатура и дыхание снова давали понять, что Крепыш не в порядке. Шапшал ещё раз заявил Беговому обществу, что Крепыш не готов к призу, однако всё это было зря. Всем хотелось видеть интересный бег.
Прости же наоборот имела планомерную работу и уже давно имела резвую работу в 2.08, последнюю перед призом работу Прости сделала в 2.06. Надо сказать, что результаты этой работы постарались скрыть от всех – работали кобылу в 3 часа ночи, под покровом темноты, однако один из наездников всё же сумел спрятаться в кустах и проследить за работой метиски.
На старте заезда Крепыш сильно нервничал и сделал три фальстарта. Наконец, когда старт был дан, Прости легко вышла вперёд и повела бег. Крепыш, сделав на старте перехват (один-два скачка), потерял её спину. Другие лошади в борьбе за первое место участия не принимали. Крепыш достал Прости и поехал с ней в борьбе, однако на последнем повороте, бежавшая по бровке Прости имела преимущество и выдвинулась вперёд на полкорпуса. Это преимущество Крепыш преодолеть так и не смог. Прости пришла на финиш с новым рекордом 2.08,0, а Крепыш остался сзади на корпус с резвостью 2.08,6. В значительной мере здесь велика заслуга гениального В. Кейтона, идеально подготовившего кобылу и проехавшего на ней.
Всю осень Крепыш отдыха и нёс умеренные нагрузки при усиленном питании, Шапшал желал как можно скорее и тщательнее ликвидировать все последствия от последнего бега и обидного проигрыша Крепыша. Результат не заставил себя ждать – орловский жеребец вновь вернул себе былые формы, его ход снова стал плавным и мощным, идеально ровным. В ноябре 1910 года состояние рекордиста было настолько хорошим, что Шапшал принял решение начать подготовку Серого Гиганта к зимним призам 1911 года. В ходе медленной, планомерной подготовки учитывалась каждая мелочь. К январю Крепыш был в идеальной форме. 9 января Крепыш уверенно выиграл 3200 м в 4.36,2. 18 января он был записан на побитие зимнего рекорда на 3200 м и сделал это, показав 4.30,4.
После этого бега Крепыш вновь получил отдых и не бежал на призы до самого лета. Он снова имел умеренную работу и усиленное питание. В мае месяце его начали подводить к летнему сезону 1911 года. Но и в летнем сезоне он имел всего один старт, так как планировали его подвести к осеннему сезону в Петербурге. Кроме того, по правилам испытаний лошадей тех лет каждый из именных призов в Петербурге или Москве лошадь имела право выиграть лишь один раз в своей жизни, поэтому к осени 1911 года таких призов, которых Крепыш ещё не выигрывал, осталось крайне мало. Единственный старт, который ещё был доступен Крепышу в летнем сезоне в Москве, Серый Гигант без труда выиграл на классе в 2.14,5. Но бег орловца не понравился Шапшалу. Крепыш путался ходом и не мог делать резвых бросков.
Тем не менее, спустя месяц он стартовал в Петербурге и снова победил в 2.18, и снова бег его был далёк от прежнего. На основании слов Барышникова, что Крепыш был свеж и полон сил, его записали на ещё один приз, где главным соперником Крепыша должен был стать метис Центурион (Вильбурн М – Быль 1906). Центурион был ниже классом Крепыша, но находился в идеальном порядке, чего нельзя было сказать о Сером Гиганте. В итоге двухгитовой приз выиграл победитель Дерби-1910 Центурион, вырвав победу у Крепыша в 2.16,6. Второй гит достался феноменальному орловцу, но резвость была тише.
После этого проигрыша Крепыш снова сменил наездника, на этот раз он перешёл в гениальные, но враждебные руки американца Вильяма Кейтона. Американец решил проверить Крепыша в призу с орловцами, где у того не должно было возникнуть проблем. Но они возникли. Крепыш бежал очень вяло и на финише был лишь третьим вслед за Барином Молодым и Пальмирой в 2.17,3. К вечеру после этого бега у Крепыша поднялась температура, и он плохо проел вечернюю еду. После этого Крепыш был уведён в Москву и прошёл курс лечения. Спустя два месяца, его снова стали потихоньку вводить в работу. Работал его Кейтон, который главное внимание уделил состоянию мускулатуры и добился в этом великолепных результатов: «Крепыш буквально оделся могучей мускулатурой, ход его стал верен и чёток, как часы. Он был настолько отлично сбалансирован в тот период, что наездник даже снял с него обер-чек.» (М.М. Шапшал «Лошадь столетия» 1936 г.)
Крепыш и Вильям Кейтон
В начале января 1912 года Крепыш был вновь приведён на Семёновский ипподром, где 8 января блестяще с новым рекордом для орловцев выиграл четырёхвёрстный приз в 6.16,4. Спустя три недели он вновь выиграл приз на эту же дистанцию в 6.21,3.
Однако дальнешие выступления Крепыша в руках Кейтона были неудачными. Перед Большим Петербургским призом Кейтон сказал Шапшалу, что Крепыш вряд ли объедет Центуриона. Так оно и случилось – пройдя с дербистом голова в голову две с половиной версты, Крепыш затем начал отпадать и закончил бег вторым в 4.41,6. Кейтон заявил, что Крепыш не выдержал борьбы и встал. Однако у Шапшала появились сомнения на этот счет – не может лошадь так резко сдать, будучи в таком порядке, который позволил ей установить новый рекорд. Это были первые подозрения, что американец просто не желает, чтобы орловский рысак побеждал американо-орловских метисов. «Конечно, Кейтоны (отец Фрэнк, сыновья Вильям и Самуил) заметно выделялись среди американских наездников, подвизавшихся на ипподромах России. Однако их деятельность была непосредственно связана с пропагандой и продажей заокеанских рысаков. Как раз в это время под влиянием успехов Крепыша и для борьбы с ним, при посредничестве Фрэнка Кейтона были приобретены американские резвачи очень высокого класса – серый Боб Дуглас 2.04,4, удивлявший всех редким для своей породы красивым длинным ходом, чемпион Канады, резвый и очень сильный, гнедой Дженерал Эйч 2.04,6, превосходный боец Аллен Винтер 2.06,2 (в его активе – победа над мировым рекордистом Уланом) и некоторые другие» (Ю.М. Оленев «Рекордисты пршлого»).
В свете этих фактов ничего странного в этом поражении Крепыша в заезде с метисами, как и в последующих подобных поражениях не было. Великий орловский рысак в этих поражениях вряд ли был виноват.
Через неделю в Москве должен был состояться Интернациональный приз. Там помимо лучших метисов Центуриона, Хабары (Барон Роджерс – Хода) и других ехали два американских рысака – серый Боб Дуглас (Тодд – Клисезон) и гнедой Дженерал Эйч (Комбинир - Джесси Волас), на котором ездил отец Вильяма Кейтона Фрэнк Кейтон. Младший из династии Кейтонов прямо сказал Шапшалу, что Дженерал Эйча Крепыш не обыграет – слишком тот хорош в работе.
Розыгрыш этого приза был принципиально важным. Сможет ли национальная гордость России, лучший орловский рысак, что-либо противопоставить лучшим американским рысакам?
Интернациональный приз, разыгранный в Москве 12 февраля 1912 года – одно из самых волнующих беговых соревнований дореволюционной России. Первая встреча Крепыша с американскими рысаками Дженерал Эйчем, Бобом Дугласом, новая встреча с Центурионом и другими классными метисами вызывала небывалый спортивный интерес. За несколько дней до приза Вильям Кейтон спросил у Шапшала, кому он хочет поручить езду на Крепыше в этом призе.
- Тут бежит лошадь папаши (Дженерал Эйч), и если он заладит, то я его объехать не смогу.
- Ну, а Боб Дуглас?
- Это не соперник Крепышу, побью всех, кроме Дженераля!
Старожилы Московского ипподрома рассказывали, что Шапшал предполагал поручить эту езду на Крепыше другому наезднику, но был введён в заблуждение поднятой в прессе шумихой о непорядке Дженерал Эйча, о том, что знаменитый заокеанский рысак якобы совсем не сможет принять участие в призу. (…) В этой сложной, запутанной игре Кейтоны, видимо, сумели перехитрить Шапшала.
Подавляющим большинством московской публики в предстоящем беге всё-таки по-прежнему был Крепыш. До сих пор все помнили бесчисленные феерические победы своего любимца, его небывалые секунды, до которых в России пока что были весьма далеки заокеанские рысаки. Ну а самое главное, ведь на Крепыше едет другой любимец москвичей – маг и чародей Вильям Кейтон, известный редким умением наилучшим образом подготовить рысака и артистически виртуозно проехать на нём как раз в самом ответственном соревновании!
В памятный морозный день 12 февраля трибуны Московского ипподрома были переполнены. Много публики разместилось внутри круга, ещё больше народа осталось у входа.
Бег свёлся к единоборству имевшего бровку Дженерал Эйча (Фрэнк Кейтон) с Крепышом (Вильям Кейтон). Первые пять четвертей соперники прошли почти голова в голову, затем Крепыш выдвинулся было на полкорпуса вперёд, однако Дженерал не сдавался, а на финише он отделился и выиграл в 4.35,2, вторым на секунду сзади Крепыш и третьим Боб Дуглас, имевший тяжёлый сбой у версты. Центурион из-за лопнувшей шины съехал.» (Ю.М. Оленев «Рекордисты прошлого»). «Оваций на этот раз действительно не было. И тут началось. Толки, пересуды, предположения, сплетни… Не могло не начаться. Сын проиграл отцу. Американец на русской лошади проиграл американцу на американской лошади. Назывались суммы взяток, якобы полученных В. Кейтоном…» (Э.С. Тамбиев «Крепыш – лошадь столетия» 1975)
Карьера Серого Гиганта подходила к концу. Шапшал желал бы видеть Крепыша производителем в Хреновском конном заводе, родине орловского рысака, однако по велению свыше покупка рекордиста в этот завод не состоялась.
Весной Крепыш покрыл несколько маток в заводе княгини Толстой (кобылы которого совсем не подходили по крови к Крепышу) и снова стал готовиться к бегам. 9 мая Крепыш уверенно выиграл ещё один именной приз в отличную резвость 2.12,2. Через 6 дней состоялась ещё одна, ещё более резвая победа Крепыша в 2.11. Лёгкость, с которой она далась Серому Гиганту, побудила Кейтона подготовить Крепыша на побитие своего собственного абсолютного рекорда. Шапшал же был настроен более скептически и считал, что улучшения рекорда у Крепыша уже никогда не будет.
На побитие рекорда Крепыш ехал чётким, уверенным ходом, однако показал только 2.09,6 – отличные секунды для восьмилетнего рысака, но не рекордные.
После неудачного бега на рекорд, Крепыша отправили на купание на два месяца – июнь и июль. А 30 августа в Петербурге он выступил в орловском призу, где снова легко победил в 2.13,6.
Следующим стартом феноменального орловца был трёхвёрстный приз с метисами, который Крепыш так же легко выиграл в 4.37,6. Ход его был таким лёгким и точным, что Кейтон вместе с владельцем вновь записали Крепыша на Интернациональный приз с американскими рысаками. И вновь история повторилась. Будучи в отличной форме Крепыш снова проиграл американским рысакам.
После этого заезда терпение Шапшала лопнуло, и Крепыш в очередной раз сменил наездника, перейдя к ученику В. Кейтона, русскому наезднику А.В. Константинову. В его руках 18 ноября в Петербурге Крепыш легко выиграл приз на три версты в 4.39,3. После чего и Константинов решил, что Крепыш способен установить новые рекорды, однако Шапшал вновь не разделил его уверенности. Спустя неделю Крепыш выиграл приз на три версты в очередной раз, ещё более легко в 4.41,1. Далее его стали готовить на рекорд. В процессе подготовки к рекордному бегу Крепыш в скромные секунды выиграл орловский приз и 23 декабря был записан на побитие четырёхвёрстного рекорда. Крепыш шёл ровно и уверенно и закончил бег на 5 секунд резвее прежнего рекорда – 5.11,7. И снова публика приветствовала великого ипподромного бойца овациями и криками восторга. Крепыш давно был национальным героем.
В беге на Интернациональный приз с метисами и американцами Крепыш был явно не готов. Он закончил бег третьим в 2.15,3 без малейшего намёка на возможность броска. После этого Крепыш в последний раз сменил наездника на помощника Кейтона В. Бибикова. Спустя месяц после неудачного бега Крепыш в новых руках стартовал на приз «Всех стран» с метисом Центурионом и американцами Бель Бердом и Дженерал Эйчем. С резвостью 2.13,4 Крепыш остался без призового места, после чего Шапшал принял окончательное решение завершить карьеру феноменального орловца. Спустя месяц, потихоньку спущенный с работы Крепыш был уведён в завод Толстой производителем.
Крепыш перед отправкой в завод
За свою карьеру (1907-1912 гг) Крепыш имел 79 стартов, из них 55 побед (в том числе и побитие рекорда) и только 7 раз оставался без призового места. Он 13 раз устанавливал рекорды на различные дистанции, причём рекорд на 3200 м 4.25,7 был на тот момент рекордом Европы. Лишь спустя 6 лет новый рекорд на эту дистанцию установил класснейший дербист, метис Тальони (Гей Бинген – Тайна 1909). Крепыш успешно выступал на всех существовавших тогда дистанциях и на всех дистанциях ставил рекорды.
Лучшая резвость Крепыша на 1 версту была 1.33,4, на 1600 м 2.08,5, на 3200 м 4.25,7, на 4 версты 6.11,7 и на 4 ½ версты (4800 м) 7.00,3.
«Крепыш бежал во всякую погоду, по любой дорожке и никогда не жаловался ни на ноги, ни на мускулатуру плеч и крупа. Он бежал и по бетонированной дорожке летом, сверх которой было очень мало песку (…) круг в Москве был ещё не нивелирован (нивелировка круга была произведена в 1914 году), первая четверть круга была под гору, вторая на гору, повороты без виражей. И, несмотря на это, Крепыш бежал, ставил европейские рекорды, и понадобились десятки лет работы коннозаводства, дабы эти рекорды были понижены» (М.М. Шапшал «Лошадь столетия» 1936 г.)
Пал Крепыш в 1918 году в возрасте 14 лет при трагических обстоятельствах. Это случилось в городе Симбирске на железнодорожной станции Киндяковка. Детали трагедии известны только со слов виновника самой трагедии заведующего в то время Симбирской Госконюшней тов. Буреева, так как иных свидетелей происшествия не было.
В 1918 году Крепыш был приведён из бывшего завода А.Ф. Толстой в Симбирскую государственную конюшню, которой заведовал наездник Эджубов. В последних числах августа, по всей видимости Симбирск был взят чехословаками (напомню, шла Гражданская война). Опасаясь, как бы чехословаки не отобрали Лошадь Столетия, Эджубов взял Крепыша с собой на квартиру. Когда же Симбирск заняла Красная Армия, Крепыша у Эджубова отобрали красноармейцы. Они, прекрасно зная, что это за лошадь ездили на нём верхом по городу, развлекаясь и издеваясь над лошадью. Стоит отметить, что и другой орловский рекордист того времени, жеребец Хвалёный (Хвальный - Поволока) в Гражданскую войну не избежал издевательств красноармейцев. «Как ещё несознателен наш народ: вместо того, чтобы гордиться тем, что эти великие лошади перешли в его собственность и стали народным достоянием – он ими развлекается, хулиганит: берёт под седло и губит, а в лучшем случае калечит и только под давлением силы возвращает их властям.» (Я.И. Бутович) Так продолжалось неделю, после чего Крепыша вернули в госконюшню, где к тому времени сменился заведующий. Новым заведующим был малограмотный сапожник, тов. Буреев. Ситуация в городе была напряжённой, чехословаки снова пытались занять Симбирск. Желая спасти великую лошадь, Буреев самовольно ночью взял Крепыша и верхом поехал на ж/д станцию Киндяковка, чтобы вывезти его из города. Было это в сентябре, но не ясно, какого именно числа. Вагона долго не давали, Крепыш под дождём долго стоял на привязи мокрый и дрожал. Платформы для погрузки Крепыша в вагон не было, сходни устроили из подручного материала. По словам Буреева, всегда боявшийся заходить в тёмные незнакомые вагоны Крепыш, упал на сходнях и, ударившись головой о рельсу, пал.
«Жуткую картину представляет станция Киндяковка в эти дни. Кругом мрак: огни в Симбирске потушены; на Самарском берегу стоят чехословаки; никто не знает, что готовит завтрашний день, и всем страшно. Уже давно ночь; дождь моросит, ветер дует с севера и на дворе холодно. Крепыш стоит и ждёт. Весь в грязи, мокрый, продрогший, в этой несвойственной ему обстановке – он всё же остаётся прежним великим Крепышом!!..
Наступает время грузить Крепыша. Хорошо знакомая картина советской России того времени сейчас же разворачивается перед нашими глазами: ничего нет, и никто ничего не знает; словом, царит всеобщий бедлам и хаос, как и везде. Сходней само собою нет: наскоро делают из шпал мостки, Крепыш всходит на них, проваливается и, ударившись о рельсу, погибает. Так говорят источники, близкие к Бурееву, такова его версия и так обстоит дело официальной стороны. Это самый слабый пункт всего рассказа. Посмотрим, мог ли Крепыш, ударившись о рельсу, пасть? Как мог Крепыш при падении так сильно удариться головой о рельсу, что смерть наступила мгновенно? Мне кажется, что это невозможно, ибо между вагоном и рельсами нет достаточного места для получения столь сильного шока. Скорее всего, что Крепыш действительно упал, поломал ногу, расшибся и тогда… был убит, либо выстрелом из револьвера, либо же поленом (шпалой) по голове (…) И я думаю, что истина мученической, именно мученической, а не трагической гибели Крепыша, по понятным причинам едва ли когда-либо будет установлена с непререкаемой точностью.»
(Я.И. Бутович)
Как производитель, Крепыш толком не состоялся. Отчасти из-за его короткой жизни производителем, отчасти от того, что кобыл ему давалось крайне мало, и все они были не лучших кровей. Как следствие, потомков, восходящих к Крепышу по прямой мужской линии в орловской породе на сегодняшний день не осталось. А среди тех, кто является потомком великого орловца по женской линии, есть такие знаменитейшие орловцы, как абсолютный рекордист России Ковбой 1.57,2; первый безминутный орловец Иппик 1.59,7, он же абсолютный рекордист породы на 2400 м – 3.02,5; абсолютный рекордист среди четырёхлетних орловцев Дротик 2.02,6; победитель приза «Барса» на Таллинском ипподроме Синап 2.02,5, а также дед абсолютного рекордиста среди двухлетних орловцев Логотипа 2.09.3 Приказ 2.04 и другие.
(По материалам сборника «Крепыш – лошадь столетия») Москва-2004.)